от дворцового холма.
Дом Альмы Шпицвег стоял в двух шагах от кладбища, но, несмотря на его близость, она всячески старалась отсрочить прибытие туда своих пациентов. Официально у нее был обычный врачебный кабинет. Альма врачевала раны и переломы так же, как и городские лекари. Иной раз даже прописывала те же самые таблетки. Скотину и гномов она лечила с неменьшим тщанием, чем людей. Ее одежда меняла цвета смотря по погоде, а зрачки были такими же узкими, как у ее кошки.
Дверь в Альмин кабинет была еще на замке, когда Джекоб постучал с черного входа. Ему пришлось долго ждать, прежде чем она открыла. Было видно, что у нее выдалась тяжелая ночь, но при виде его она посветлела лицом. В этот рассветный час она выглядела в точности так, как Джекоб воображал себе в детстве ведьму, но Альму ему доводилось уже видеть с различными лицами и в разных образах.
– Нынче ночью я как раз о тебе вспоминала, – произнесла она, в то время как ее кошка, мяуча, приглашала его зайти в дом. – Там наверху, среди руин, бесчинствует острозуб, недавно он пытался утащить ребенка. Не мог бы ты с ним наконец расправиться?
Острозуб… Первое существо, встретившееся ему в Зазеркалье. У Джекоба все еще красовались рубцы на руке от его желтых зубов. Сто раз он пытался изловить хищную тварь, но острозубы – хитрюги и мастера играть в прятки.
– Я постараюсь. Обещаю.
Джекоб взял на руки урчащую кошку и последовал за Альмой в лишенную каких-либо украшений комнату, где она практиковала старую и новую медицину. Когда он снял пальто и показал черную кровь на рубашке, она лишь устало покачала головой.
– Что на этот раз? – вздохнула она. – Нет чтобы хоть раз в жизни явиться ко мне с гриппом или расстройством желудка… Я и на смертном одре буду себя винить, что не воспрепятствовала твоей учебе у Альберта Хануты.
Старого охотника за сокровищами Альма всегда недолюбливала. Слишком уж часто Джекоб искал у нее пристанища после побоев Хануты, да к тому же она, как и всякая нормальная ведьма, ни во что не ставила охоту за сокровищами. Впервые Джекоб повстречал ее среди руин. Альма шептала заклинания над росшими там травами.
«Прокляты? Да сейчас полмира проклято, – только и сказала она, когда он спросил про руины и то, что о них рассказывают. – Проклятия рассеиваются скорее, чем дурные запахи. Там, наверху, – всего-навсего обгоревшие камни».
Чего искал двенадцатилетний сирота в развалинах сгоревшего дворца, она не поинтересовалась. Возможно, потому, что и без того знала ответ. Она взяла Джекоба домой, дала ему одежду, не привлекавшую любопытных взглядов, и предупредила относительно дупляков и золотых воронов. В первые годы, приходя в Зазеркалье, он всегда находил у нее теплую еду и ночлег. Альма лечила его, когда его впервые укусил волк, накладывала швы на сломанную руку после того, как он попробовал погарцевать на заколдованном коне, и объяснила, от каких обитателей этого мира стоит по возможности держаться подальше.
Сейчас она соскребла немножко черной крови с его кожи и принюхалась.
– Кровь северного джинна. –
