что никогда больше он не видел подобного ада. «Танки горели, как деревянные. Стоял такой грохот от взрывов, что некоторые бойцы оглохли». В одном из боев отец был тяжело ранен осколком снаряда в голову. С тех пор у него регулярно случались эти самые психические приступы, во время которых он буйствовал, как зверь, разнося все вокруг. Физическая сила его словно утраивалась, с ним не могли справиться несколько здоровенных мужиков.
Когда отец, который каждый день приходил к маме в больницу, узнал о том, что ее перестали лечить и хотят перевести в «какую-то палату для безнадежных», он вцепился в спинку маминой кровати и стал кричать, чтобы нашли для нее и дали ей пенициллин. Несколько санитаров пытались оторвать его от кровати, но не смогли. Отец рассвирепел. У него начался психический приступ. Он тряс спинку кровати, брызгал слюной и кричал так, что остальные женщины спрятались под одеялами. Наблюдавший за этой дикой сценой врач испугался. Он стал успокаивать отца и пообещал достать маме пенициллин из каких-то «резервных источников». Маму перевели в отдельную палату и стали делать спасительные инъекции. Отец все время был с ней, даже ночевал в какой-то каморке на этом же этаже. И мама выжила, и стала поправляться. Через месяц ее исхудавшую и остриженную наголо (тогда боялись заразить больных вшами) вернули в старую палату. Из всех прежних пациентов там оставалась только одна престарелая Зина. «Ну, надо же,» – сказала она – «а у нас тут лежала раньше Соня! Только она была такая полненькая и курчавая. Жаль, умерла она с месяц назад» – «Зина, неужто, ты не узнаешь меня? Ведь это ж я, та самая Соня!» – воскликнула мама и они обе расплакались…
Поэтому я родился очень слабым – был щуплым, болезненным недоростком. Я переболел всеми возможными инфекционными болезнями. И только благодаря своей, унаследованной от родителей подвижности, бодрости и жизнелюбию – сумел сохранить здоровье, всегда был энергичен и бодр. В молодости увлекся байдарками, почти 30 лет плавал на них по всей стране. Тогда же занялся и горными лыжами. Затем виндсерфингом. Мне казалось, что я сохраню этот задор на всю жизнь, но, увы….
.07.
Чувствовал себя очень хреново весь день. Сильные боли в желудке. Отвращение к пище. Тошнота. И потому написал кучу стихов:
Не устрашусь угрозы я,
Мне истина знакома:
Обыкновенная эрозия,
Обыкновенная липома!
Один завет я буду помнить
И весь свой век его хранить:
Пока мой дух живой, не сломлен –
Меня болезням не сломить!
Как не хочется, Боже, стареть, как не хочется
И друзей потерять, и прощаться с родными.
Упаси меня, Господи, от одиночества!
Дай мне время пожить и уйти вместе с ними!
Вечером, перед сном взглянул на себя в зеркало и – не узнал: «Господи, кто это?». В молодости я был смазлив, но, похоже, не умен. Сейчас стал мудрее, но – такой страхолюдин! Сменить смазливость на ум – не такая плохая мена. Главное, успеть воспользоваться накопленными извилинами;
