пеллер.
Каждый год одно и то же. Она пишет мое имя на листе, рисует незамысловатый рисунок, очень напоминающий каракули двухгодовалого ребенка, и встречает меня с этим. Раньше это было здорово. Примерно лет с одиннадцати до четырнадцати. Сейчас уже нет, но Кирнан не отклоняется от традиций.
– Ты снова выросла, малявка, – произносит она, притянув меня к себе.
Я обнимаю ее в ответ, затем смеюсь, глядя на Кирнан, которая ниже меня на полголовы, но старше на целый год и месяц.
– А ты нет.
Кузина сужает глаза, глядя в ответ.
– В прошлом году мы обменялись точно такими же фразами.
Я подмигиваю.
– Ага, и в позапрошлом.
Кирнан тычет меня в бок.
– Не могла же я остановиться в росте два года назад.
Откинув голову, я снова смеюсь. Как же здорово вернуться.
Мы забираем мой багаж и выходим из здания аэропорта.
– Твой чемодан просто огромный, – пыхтит Кирнан, когда мы обе пытаемся впихнуть его в багажник машины.
Я виновато пожимаю плечами.
– В этом году я решила взять больше одежды.
– Зачем?
Косо посмотрев на нее, я пытаюсь уйти от прямого ответа. Но она, конечно же, знает, но почему-то не ухмыляется, как делает это обычно. Вместо этого Кирнан как-то странно смотрит на меня, слегка поджав губы. Несмотря на то, что мы видимся один раз в году, мы проводим много времени за болтовней по телефону, включая видео-звонки. К тому же, два месяца в году – это достаточно продолжительное количество времени. Мы хорошо знаем друг друга.
– Что-то не так?
Но Кирнан уже Кирнан. Она беспечно отмахивается и, взмахнув своим черным хвостом, обходит машину и открывает дверцу с водительской стороны.
– Залезай.
Я послушно забираюсь в салон и устраиваюсь в кресле. Кирнан в это время опускает солнцезащитный козырек и смотрится в зеркальце, прикрепленное к нему.
– Пусть ты и не выросла за этот год, но ты явно стала еще красивей, – говорю я.
Она поворачивается.
– Спасибо, Фэй. Ты тоже.
Мы улыбаемся друг другу.
– Как же здорово, что это лето наконец-то настало. Я так его ждала.
На лице Кирнан снова появляется какое-то непонятное выражение, но оно исчезает так быстро, что я даже не успеваю задуматься над этим. Прошел год, что-то в ней поменялось, как и во мне, и это нормально. В остальном все по-прежнему.
– Да, – с улыбкой подтверждает Кирнан, выруливая с парковки. – Папа очень сильно тебя ждет.
Откинув голову в кресле, я поворачиваюсь.
– Насколько сильно?
С губ Кирнан слетает истеричный смешок.
– О-очень сильно. Впрочем, как всегда.
Я не позволяю себе закатить глаза или фыркнуть. Мой дядя – отец Кирнан – каждый год встречает меня вечеринкой-сюрпризом. Раньше это и правда были сюрпризы. Потом я их ждала с нетерпением. А последние три года уже стало привычкой. Но мне это нравится.
– Круто. Значит, будут мои любимые ребрышки под фирменным соусом.
– О да, – подтверждает Кирнан.
Сбросив на пол машины вьетнамки, я взглядом прошу у нее разрешения. Когда кузина кивает, я кладу свои ноги на панель и стекаю в кресле пониже. В окна бьет дождь, размывая передо мной черты города. Но я вижу это из года в год, так что разницы нет с дождем или без. Следя за двигающимися дворниками, я начинаю медленно погружаться в сон. Впереди полтора часа дороги от Портленда до Сисайда – места, где я каждый год провожу целых два месяца. Места, за пределами которого я не представляю лето.
***
Мы еще даже не успеваем пересечь черту города, а я уже чувствую запах моря. Открыв окно и высунувшись наружу, я протягиваю одну руку навстречу ветру.
Как ожидалось, (а так происходит уже девять лет) по приезду меня ждет вечеринка-сюрприз. Напоминаю: условно «сюрприз». Дядя Ллойд – родной брат моей мамы – стоит на крыльце, широко улыбаясь. Его светлые волосы топорщатся в разные стороны. Как только он делает шаг, неловко опираясь на свой костыль, я пулей бегу навстречу и обнимаю его.
– Ты выросла за этот год, – бормочет дядя, обнимая меня.
Я улыбаюсь, отстранившись, затем кивком головы указываю на Кирнан, которая возится с моим багажом.
– Кирнан сказала то же самое. Только с упреком.
