махали руками друг перед другом, кричали нецензурно и старались доказать один одному, что тот неправ. Женя глядел на инцидент и думал, что ещё вчера вряд- ли кто посмел бы перед городским отделом милиции позволить себе матюгаться, а теперь даже не обращают внимания. Да, времена изменились. Подошёл к окну и Александр Иванович. Помолчал, а потом по хлопал товарища по плечу и тихо сказал: «Работа только начинается. Всё ещё впереди. Готовь свою агентуру и подбирай по отделам городов себе толковых сыскарей—оперов. На всю подготовку тебе пару месяцев не больше. С Нового Года твой отдел станет самостоятельной организацией. Пока подчинён мне. Каждый день на доклад. И раскрытия с тебя никто не снимает с сегодняшнего дня. Подтяни под себя начальника ИВС, пусть не жлобит и поделится с тобой агентурой, у него она самая богатая в ГО». Мужчины присели к столу. Александр Иванович открыл свой сейф, встроенный в тумбу стола, достал пачку купонов и передал их Жене. «На, это тебе подъёмные, в кассе всё равно денег нет. Наработаешь, будешь и ты отдавать в нашу сыскную кассу свою долю, а пока бери». «Спасибо», пряча деньги в нагрудный карман, сказал Женя. «Сегодня устраивайся, комнату получишь в общежитии через дорогу от горного техникума по улице Ленина 21, и не совсем далеко, пять минут пешком, и удобно там, столовка под общагой приличная. Команду я управляющему общежития уже отдал. Там наших пять комнат и ГО за них оплачивает, так что жить будешь за счёт государства». Женя по прощался и вышел. Он не спеша шёл по центральной улице Стаханова мимо «Универмага», школы, стадиона. По улице спешили молодые люди с портфелями и тубусами, другие просто прогуливались до городского парка «Горняк», по широкой, не проезжей части катались дети на велосипедах, мамаши толкали коляски с грудничками радуясь летнему солнышку, жизнь в городе продолжалась.
Управляющим в пятиэтажном общежитии был уже не молодой еврей Коцман Борис Моисеевич, седеющий мужчина не понятного возраста с крупным носом, нависшими над ним чёрными, густыми бровями, тонкими губами и жёлтого цветом оттенка кожи лица. На приветствие Евгения он промолчал, делая вид, что очень занят своими записями в толстую, амбарную книгу. Женя поздоровался второй раз, пытаясь обратить на себя внимание. «Ну и чего Вы тут кричите, спрашиваю я Вас, молодой человек? Я и с первого раза хорошо Вас расслышал. И не надо мне напоминать, что я могу что-то забыть. Я ничего не забываю, смею Вас заверить на будущее». Он внимательно при этом разговоре разглядывал молодого, крепкого парня, стоящего перед ним. «Если я правильно вспоминаю, Вы, молодой человек, пришли селиться в комнаты от ГО?». «Вы правильно понимаете», принимая его игру, ответил Женя. «Да…да мне звонил сам начальник розыска, большой человек, и просил Вас заселить и всё рассказать. Пройдёмте ко мне в кабинет». «А тут что?» не понял Женя. «Здесь кладовая, а кабинет на втором этаже». Они прошли по широкому коридору застеленному ковровой дорожкой зелёного цвета с красными полосками по бокам и остановились у лакированной
