подтвердил мои слова кивком. – На то, чтобы установить его местоположение, понадобилось пятнадцать лет. Мария, ведьма, что за ним приглядывала этот месяц, выдала нам всю подноготную и помогла без лишней шумихи убрать ковен ведьм.
– Женщины во все времена были падки на красивых мужчин, – алхимик устало закрыл глаза. – В наше время у ойдов12 слишком много возможностей творить, ужасные по своей силе, вещи безнаказанно.
– Не в этот раз.
– Что ж, где я могу найти своего друга? – “друг” прозвучало так, словно гость хотел сказать «сын». – Показывайте дорогу.
Аир отошел от стены, которую подпирал весь разговор, и отворил дверь. Когда мужчины покинули помещение, дышать стало легче. Морально.
– Почему мы не сообщили Дориану о случившемся? – Сиберия крутила жгут своих волос в руках.
– Пусть Джареф сам расскажет Дориану о себе. Мне тяжело вести разговор с этим мужчиной, – особенно, когда я ощущал вину, с которой мне жить.
Воспоминания Дориана
«Добротный дом», – это были мои первые мысли о невысокой хижине, что возвышалась среди елового бора. Снег завалил ее до окон, и казалось, что впереди избушка Деда, исполняющего желания в канун праздника Хладной ночи. Тропинки вели к озеру, за хижину и к потайному выходу из горы.
– Три дня он здесь, – Аир остановил коня и спешился, утонув по колено в белом пологе. – Сейчас с ним Мари.
– Благодарю. Прошу не тревожить нас, пока не придет время, – я коснулся латунной ручки двери.
Смуглокожий мужчина пожал плечами.
Я толкнул дверь и вошел в помещение. Стены неприятно давили на психику. Пахло травами. Женщина в длинном платье помешивала в котелке какое-то зелье и тихо напевала себе под нос. Деревянный добротный стол уставлен пустыми пузырьками, ступкой с пестиком, порошками и пучками трав. Девушка обернулась.
– Господин?
– Дориан. Алхимик.
– О, вы приехали, – девушка растянула в улыбке пухлые алые губы. – Мария. Джареф спит третьи сутки.
– Плохо, – я стянул с себя тяжелый плащ и повесил на крючок у входа. – Что за зелье? – задал вопрос зельевару, зная ответ.
– “Гладь озера”, – отчеканила девушка, продолжая помешивать голубоватую жидкость в котелке.
– Хорошо. Пригодится, – я скинул камзол в изножье кровати и закатал рукава на рубашке. Джареф лежал на боку, тяжело дыша и, едва заметно, подрагивая всем телом. Его руки были скованы кожаными наручами. Кожа холодная, влажная от пота. Обезвоживание. Голод. Отравление. Кровопотеря. И это только на первый, поверхностный взгляд. Дитя мое, сколько ты натерпелся за эти годы?
Мои пальцы нащупали небольшое блюдце и иголку в сумке на поясе. Я уколол палец акана. Небольшое количество темной, бордовой крови неохотно выступило на тонком пальце Джарефа. Когда блюдце наполнилось на достаточное количество, я
жители мира Дэйр
