гул, и мне было очень больно.
Очнулась я уже в комнате, с тусклым освещением.
– Тише, – прозвучал голос Карлы возле моего уха. – Терпи, я постараюсь осторожней.
Стиснув зубы, я заскулила. Карла срезала с меня что осталось от футболки, откинув её, принялась обрабатывать раны. Боль становилась невыносимой, и я не смогла сдержать крика.
– Кто ты? – сквозь слёзы спросила я, пытаясь как-то отвлечься.
– Я здесь помощница, выполняю поручения Норы, – ответила Карла.
– И сколько здесь, таких как я? – прорычала я, ощущая жжение перекиси.
– Ты, и Джеки. Остальные живут отдельно, они уже прошли стадию проверки.
– Проверки?
– Да, Нора должна вам доверять, иначе никак. Джеки здесь два месяца, пока её только обучают.
– Обучают…– провыла я, сжав пальцами простыню, мне казалось она никогда не закончит обрабатывать мои раны.
– Манерам, общению, и…– Карла запнулась.
– Сексу, – закончила я за неё. – Они что все здесь ненормальные? А ты здесь сколько живёшь?
– С десяти лет, Нора моя мать, забрала меня из приюта.
Я не верила своим ушам, видимо у Норы не осталось в душе ничего человечного, если её дочь живёт в этом доме, и видит всё, что происходит. Я с ужасом представила, что ждёт меня, и физическая боль, что я испытывала показалась незначительной по сравнению с той, которая ждёт меня в недалёком будущем.
Карла наконец закончила, я, проскрипев зубами, попыталась лечь на бок, но не смогла, и осталась лежать на животе.
– Спасибо, – прошептала я.
– Лежи, я зайду завтра утром.
Затем она достала шприц из кармана, прежде чем я успела открыть рот, игла вошла мне в ягодицу. Снотворное быстро подействовало, вскоре я провались во тьму.
****
Спустя пять дней
Моя тюрьма выглядела прилично. Уютная комната с хорошей мебелью, в шкафу висела одежда видимо предыдущих девушек, к которой я не притронулась. Карла навещала меня дважды в день, приносила еду, обрабатывала раны, и упорно молчала. Я пыталась с ней поговорить, но она лишь опускала голову, или отводила взгляд. Не трудно догадаться по какой причине, нас подслушивали в прошлый раз, Карла слишком откровенничала, и видимо Нора приказала ей молчать. Раны заживали быстро, вскоре я могла уже ходить, но из комнаты меня не выпускали. На второй день зашёл охранник, осмотрев комнату, задёрнул на окнах плотные шторы, запретив мне к ним приближаться. Я не могла ни есть, ни спать, душу переполняла тревога, сбежать из этой тюрьмы не так просто, осталась надежда на моих друзей, хотя в нашем мире скорее каждый за себя.
– Так…– дверь комнаты открылась и вошла Нора с папкой в руке. – А у тебя обширный послужной список.
– Знаю, – проворчала я, отвернув голову.
– Кражи, взломы, – перечисляла она мою подноготную. – Драки. Насчёт родителей ты сказала правду.
– Что
