него за спиной, и в следующее мгновение прямо перед ним появился Михаэль. Как обычно, со своей непринужденной, невероятно нахальной ухмылкой и возмутительно взъерошенными волосами.
– На себя бы посмотрел, – ответил Тариэль. Ухмылка Михаэля стала еще шире.
– Я как обычно, – смеясь, признался он, дружелюбно и крепко похлопав Тариэля по плечу. Это было неожиданно – встретить Михаэля здесь в такое время.
– У тебя нет сегодня заданий снаружи? Только не говори, что ты снова нарвался на предупреждение. Сколько уже папок у тебя накопилось? Наверное, для них уже отдельная комната понадобилась?
– Знаешь, «предупреждение» – это так негативно звучит. Я смотрю на все это скорее как на милую и занимательную перепалку, которая поддерживает меня в хорошем расположении духа. – Глаза Михаэля весело сверкали. Он скрестил руки на груди. Похоже, он снова вел какие-то игры с Вечными из Управления.
– Ты же понимаешь, что рано или поздно они найдут способ, чтобы положить всему этому конец и одеть тебя в простые светлые одежды?
– Конечно! И я порадуюсь, когда этот день настанет. В конце концов, эта забава длится уже не одно столетие, и когда-нибудь нам понадобится придумать новую игру.
Тариэлю оставалось лишь недовольно покачать головой. Как бы скучно Михаэлю ни было, лучше бы ему оставаться настороже. Прежде всего ему не стоило бы постоянно появляться здесь в джинсах с бесчисленными дырками, в вызывающих темно-черных ботинках и в расстегнутой черной рубашке. По крайней мере, сегодня он не стал надевать эту ужасную кожаную куртку. Не то чтобы это запрещено. На самом деле ничего не запрещалось. И Управление существовало скорее для видимости. Оно должно было поддерживать в порядке кое-какие дела и разбираться с малозначительными бумагами. Если правил нет, то и нарушить их нельзя. И все-таки Управление следило за тем, чтобы соблюдались определенные принципы. Оно помогало первым Вечным. Совету. Кто знает, как долго еще игры Михаэля будут сходить ему с рук?
Несуществующие правила необязательно закреплять в письменном виде, поскольку было ясно, что кое-что в них все равно не впишется. Они были Светлыми. Они не носили темного. Каждый чувствовал невидимые границы, в рамках которых они существовали, каждый воспринимал их как своего рода моральный компас. И Михаэль тоже. В итоге он пришел к выводу, что Вечности не помешает немного разнообразия, а его светлый моральный компас иногда просто путается в направлениях. По этой причине у него дома громоздились папки с предупреждениями, в которых от него снова и снова требовали положить конец сему безобразному поведению.
Закусив губу, Тариэль оглядел Михаэля с ног до головы.
– На что ты вообще рассчитываешь? Это какой-то бунт? Или тебе просто нравятся такие вещи? Я не понимаю.
На мгновение улыбка исчезла с лица Михаэля, и его лицо посерьезнело. Так мимолетно, что Тариэль
