а «розыск учиняли», выбивая показания под пытками.
Пытали же теперь и казнили медленно, варварски, изощренно, словно наслаждались страданиями несчастных. Ни о каком христианском милосердии речь уже и не шла.
Кто мог получать удовольствие от страданий живых существ? Несомненно, Антихрист! И за распространение писем, слухов о пришествии Антихриста людей подвергали суровым наказаниям, в частности, некоего Талицкого в 1701 году долго «коптили» на костре. Сжигали и «чародеек» – «ведьм», как в «просвещенной Европе» того времени. Казнили и тех, кто не доносил на еретиков, за «пособничество в богохульстве».
Заполыхали костры по всей Московии… Кроме сжиганий часто сажали на кол.
Так, в 1721 году бунтовавших жителей города Торовца в Сибири по приказу Петра Первого всех поголовно посадили на кол. Смерть пришла к ним лишь через несколько дней…
Повешенным за ребро иногда удавалось бежать, сняв свое тело с крюка, однако их ловили и вешали второй раз.
Убийц-мужей закапывали в землю живьем, и агония несчастных продолжалась до месяца…
Самым главным преступлением для Петра было неповиновение его царской воле – приказам, хотя подчас они были совершенно нелепы и невыполнимы, как, например, указ «сообщать о пожаре за полчаса до его начала»!
Изобретательным оказался ум «реформатора» и по части «легких» телесных наказаний: штрафных солдат приковывали цепью к столбу, ставили на спицы, сажали на деревянную «лошадь» с острой спиной, заставляли ходить по кольям, избивали шпицрутенами, кошками, линьками…
Для детей до 15 лет, «дабы заранее от всего отучить», в законах предусматривались розги.
У самого Петра «Великого» была целая коллекция дубинок, которыми он часто пользовал даже своих сановников. В гневе мог забить насмерть! Так, один из придворных служителей, не успевший снять перед Петром шляпу, поплатился жизнью за свою нерасторопность.
Самым жестоким образом расправился со стрельцами. Пытали не только стрельцов, но даже их жен и детей…
Бунт стрельцов не был восстанием защитников московского варварства. Он был направлен против порядков Петра, в защиту христианских, народных традиций, и застенки Преображенского приказа, так напоминавшие подвалы будущего НКВД, современники императора представляли земным адом, где бесы мучили православных за христианскую веру…
Трудно назвать православным царя, собственноручно отрубившего головы восьмидесяти стрельцам! Чувства жалости, сострадания были ему недоступны! Даже придворных своих заставлял он стать палачами: каждый боярин обязан был отрубить голову одному стрельцу. Как же не любил Петр, когда руки бояр дрожали! В гневе был ужасен: глаза, налитые кровью, вылезали из орбит, а перекошенное лицо дергалось в нервном тике. В этом состоянии он мог покалечить или даже зарубить любого, кто случайно встретится на пути…
Некоторые из стрельцов удостоились
