волнуемое ветром и подводным течением. Где-то вдали чернел силуэт мельницы, вокруг которой серебрилась призрачная дымка, свидетельствующая о том, что её жернова вращались благодаря неспешному потоку долинной реки, от которой и поднимался туман.
Но ни изящная в своей простоте красота природы, ни милый сердцу скрип лопастей, погружаемых в холодную воду, не волновали Волота этим утром. Его взгляд приковывала к себе башня, уродливое кирпичное строение, ощетинившееся арбалетными блоками и крюками, на которых болтались нарушители закона. Некоторые из них ещё шевелились, едва заметно, как обессилившие на жаре черви, но большая часть представляла собой груду истлевших костей, чудом не рассыпавшихся в прах. Вокруг башни кружились десятки жирных чёрных птиц, наверное, лесных грачей и воронов, пристрастившихся к лёгкой и вкусной добыче. Их требовательные наглые крики почти заглушали голоса людей.
– Пошевеливайся! – командовал капитан гарнизона, чей рык далеко разносился над всем трактом, в обе стороны. – А ты, стоять! Документы! Морду покажи. Быстрее, а не то останешься без глаз. Ты, сюда. А ты встань там… Булат, проверь-ка вон того, да поживее.
Волот обречённо вздохнул и, перегнувшись через луку седла, сплюнул. Разумеется, последнее, чего он желал этим утром, – это оказаться в подвешенном состоянии рядом с теми бедолагами, чьи останки день ото дня иссыхают на раскалившихся на солнце камнях. Как, впрочем, и любому человеку. Однако сворачивать с дороги было слишком поздно, и ему только и оставалось, что позволить медленно продвигающемуся потоку телег и босоногих крестьян вести его навстречу судьбе.
Очередь продвигалась медленно. Солнце уже стояло в зените, когда повозка, маячившая перед ним добрую половину дня, наконец тронулась.
– Пр-езжай, – сказал десятник, перепрыгивая через бортик. Беспорядок, устроенный им во время досмотра, мало чем отличался от первоначального расположения вещей в крестьянской повозке: либо кметы не дорожили своим скудным добром, изрядно прореженным бесконечными поборами, либо это далеко не первый досмотр, который они пережили по пути. И вероятно, не последний. – Ты, на коне. Кто такой и куда едешь?
– В Харенхолл. Это городок по ту сторону…
– М-лчать! – отмахнулся он, хватаясь за стремена. – Я знаю, где это. Сам кто, откуда и где спёр коня?
Волот покачал головой и тихо рассмеялся, небрежно, будто отгоняя дурные мысли, махнул рукой в пустоту, указывая на несуществующий город своих хозяев.
– Я – посыльный гильдии купцов, – проговорил он, старательно подражая пренебрежительной манере речи родовитых вельмож. Стражник нетерпеливо топтался на месте. Привыкший к резким, громким командам, он с трудом вслушивался в неторопливые, растянутые звуки, отчаявшись в попытке понять хоть что-нибудь. – И мне посчастливилось улучить удачный для моих планов момент. Видите ли, военное положение этой страны открывает для моего предприятия невероятные возможности. Я желаю узнать, как много можно закупить зерна в Харенхолле и окрестных
