а не с Гурьевым, знала уже вся контора.
– За старый Новый год! – сказала Жанна и чокнулась со своими неразлучными поклонниками, Сидоровым и Айхенбаумом.
– Да, проводим его! – печально улыбнулся Гурьев, сверкая идеально ровными, вставными зубами. – Очень суматошный был год, и все никак не закончится – я вот до сих пор не могу узнать, что там с отгрузкой…
– Николай Ионович, умоляю – только не о работе! – взвизгнула Зина. – Ну хоть один вечер без этих разговоров…
Нина Леонтьева села рядом с Юрой на подоконник. Они чокнулись, тихо переговариваясь о чем-то своем.
Жанне стало совсем не по себе. Эти двое вели себя как-то отстраненно, слишком отстраненно – как обычно ведут себя в коллективе только влюбленные люди.
Жанна допила шампанское, разломила апельсин. Сидоров с Айхенбаумом принялись дружно разевать рты.
– Русик, Яша! – засмеялась Полина, лихорадочно блестя глазами (надо было бежать домой, но она все медлила…). – Вы совсем уже!
Жанна положила им в рот по апельсиновой дольке.
От выпитого у нее зашумело в голове. «А почему бы мне не поговорить с Юрой? – вдруг пришла неожиданная мысль. – Вот возьму и скажу ему, что люблю. Может быть, у них с Ниной еще не зашло слишком далеко, может, еще можно что-то исправить… Сколько же можно молчать!»
Гурьев, старательно улыбаясь, принялся рассказывать какие-то постные анекдоты. «А ведь он ревнует… – догадалась Жанна. – Ну да, ему тоже не нравится, что Нина выбрала Юру!» Ей до слез вдруг стало жаль Николая Ионовича.
В мире царила несправедливость.
– О чем ты думаешь? – спросил Айхенбаум, снова наливая шампанское.
– Так, ни о чем… – пожала она плечами.
– Ты грустная…
– Что год грядущий нам готовит… – пропел Сидоров. – Чей год-то? Белой овцы или желтого дракона?.. Или вы, товарищи, не верите во все эти восточные символы?..
– Не верим, – подошел к ним мрачный Боря со стаканом. – На что нам эти драконы с овцами, петухи с обезьянами? Разве мы без них плохо жили?..
Зина Рутковская включила музыкальный центр и подлетела к Боре:
– Белый танец! Боренька, потанцуй со мной…
– Я не умею, – важно сообщил тот, косясь на разложенную на столе закуску.
– А я тебя прошу! – взвизгнула Зина и чуть ли не силой увлекла охранника в сторону.
Селена Леонардовна Веленская о чем-то оживленно говорила с Кариной – та, раскрыв рот, благоговейно слушала ее.
– …понимаешь, эти мешки под глазами можно убрать без наружных разрезов… – донеслось до Жанны.
Полина, до того бесцельно бродившая между столов, тоже подошла к Веленской.
– Селена Леонардовна, а что мне делать с губами? – нетвердо спросила она. – Муж сказал, что у меня вечно недовольный вид – как будто я их поджимаю… Но я их не поджимаю, у меня просто они узкие!
– Поленька, у тебя чудесное личико! –
