массе чей-то очень знакомый, умный, настороженный взгляд. Поток машин помешал тогда Варягу рассмотреть человека. Но это послужило для него первым сигналом.
В комнату вошла Светлана с подносом и прервала размышления Владислава:
– Владик, вот твое молоко и бисквит с цукатами, – сказала она с улыбкой, ставя поднос на низенький столик у окна.
Варяг встал с кровати, подошел к столику и опустился в кресло.
– Мне совсем не хочется есть, нет аппетита.
Светлана внимательно посмотрела на мужа.
– Все же что с тобой происходит? Ты опять сегодня стонал во сне… У тебя неприятности? Может, ты нездоров? Я должна знать. В конце концов, я медицинский работник и вижу: ты чем-то сильно обеспокоен и угнетен…
– Не стоит задавать лишних вопросов. Лучше иди ко мне, медицинский работник, я скажу тебе на ушко, что меня тревожит.
– Владик, я серьезно!
– Я тоже. Сынишка спит?
– Да, спит. И все же, скажи мне, что с тобой?
– Что со мной? Просто на сердце у меня одна длинноногая блондинка, и я хочу ее. Хочу ее. Сейчас.
– Как ты можешь, Владик? Я волнуюсь, а ты…
– Медицинский работник Игнатова, ваши препирательства непременно скажутся на моем здоровье, и вы об этом пожалеете!
– Да ну тебя! – засмеялась Светлана, игриво распахивая пеньюар и обнажая красивую грудь и изящный животик. – Я, конечно, слабая женщина, и мне хочется верить, что у тебя все в порядке.
Не отрывая влюбленного взгляда от Владислава, она медленно сняла трусики, сбросила на пол пеньюар и замерла, обнаженная. А он смотрел на ее стройное тело и думал о том, что никогда не покажется женщине скучным и унылым тот, кто хоть что-нибудь делает ради нее – будь это даже самая простенькая комедия. Стой на голове, болтай всякую чепуху, хвастай, как павлин, будь последним дураком или пошляком, но избегай одного – не будь деловит! Не будь рассудочен, тем более в эти минуты.
Светлана подошла к сидящему в кресле Владиславу. Привстав, он стащил с себя халат. Она села к нему на колени, положила ладони на плечи, а ногами обвила его за талию. Поерзав на сиденье, он слегка сполз, а она потерлась ягодицами о густую поросль вокруг его члена. Он стал ласкать ее, обхватил ладонями упругую грудь. Она наклонялась к нему, подставляя его губам набухшие от возбуждения соски, вздрагивала от прикосновения, снова поднималась. Ее пальцы нежно ласкали головку напряженного члена. Потом она погрузила его к себе внутрь, вздрогнув от наслаждения.
Через мгновение их тела совершали плавные волнообразные движения.
– Ты потрясающая, – шептал он, выходя и входя в нее. – Ты чудо!
– Любимый мой! Любимый мой! – повторяла она громким шепотом.
Закусив от удовольствия губку, запрокинув голову, то поднимаясь, то опускаясь над Владиславом,
