возможности, которыми обладают люди его уровня. Смерть черной птицей зацепила его острым когтем и унесла с собой. В рай ли, в ад? Этого я не знала. Возможно, у него просто-напросто закончился запас жизненных сил? И он, как говорится, сгорел на работе? Возможно. А вдруг его убили? Ведь существуют же такие яды, действие которых схоже по симптомам с сердечным приступом! Но разве теперь кому-то что-то докажешь?
Я, оказывается, рыдала. Просто утонула в слезах. В чувство меня привела Аннета. Она словно вытянула меня за шиворот из какого-то соленого слезоворота, куда я погружалась все глубже и глубже.
– Вот, попей и успокойся… – Я увидела на ее ладони знакомые мне красные таблетки.
Я взяла их и сунула в рот. Но глотать не стала. Подумала, что мне сейчас в моем состоянии опасно даже спать. А что, если я усну и не проснусь, как Нестор? И, хотя он умер не во сне, мне все равно казалось, что сон – это словно бы преддверие смерти. И спать, когда тебе так плохо, вообще опасно. Можно провалиться в черную бездну, лежащую под толстыми цветными пластами сна.
Отвернувшись, я незаметно выплюнула таблетки в ладонь.
– Ну вот, теперь ты хорошенько выспишься, а завтра будешь, как огурчик, – Аннета поцеловала меня в лоб. – Пойдем, я уложу тебя.
– Аннета, ты так и не ответила на мой вопрос. Как, когда, при каких обстоятельствах ты познакомилась с Нестором?
– Хорошо, я расскажу тебе… Только ты – никому, договорились?
Я кивнула.
– Мы с ним были сиамскими близнецами, – прошептала она мне прямо в ухо, обдав горячим водочным духом. – Теперь ты поняла?!
12
Айзек Либерман очень хорошо понимал Аллена. Исчезнуть, раствориться в воздухе и заставить поволноваться своих сестру и невесту – в этом есть что-то романтическое. К тому же в жизни каждого человека однажды наступает такой день, когда хочется взять – и бросить все, оторваться от реальной, вялотекущей жизни и воспарить над обыденностью, над всем тем, чем он еще недавно дорожил, пусть это даже будет твой дом или кто-то из близких. Единственное, что не должно было пострадать из-за этой авантюры, – любовь. Вот если бы Аллен любил Миму, он непременно рассказал бы ей о том, что они собираются провернуть вместе с Айзеком. А так… Мима! Кто такая Мима? Женщина, с которой Аллену просто хорошо. Ему приятно выпить с ней чашечку кофе, поужинать где-нибудь в Cafå de La Jatte или в Le Grand Vefour, заняться любовью в комнате для гостей в домике Лероев, отправиться куда-нибудь на море, провести выходные в маленьком бунгало на Лазурном Берегу… но он не видел ее, к примеру, в роли матери своих детей, он не испытывал к ней и десятой доли тех чувств, которые питал в юности к одной юной студентке-англичанке, бросившей его в свое время ради одного архитектора. К тому же он считал Миму толстокожей, невосприимчивой к музыке, неэмоциональной, даже бесчувственной и чересчур уж экономной. Она, даже приглашая
