пытаясь отыскать трактир, когда увидел первых людей. Грязные дети, трое. Девочка и два мальчика. Не старше меня, когда я поступил в академию. Они ели, а я не мог отвернуть от них взгляд. Трое детей, одному из которых еще не полагалось вроде как хорошо говорить, доедали собаку. В какой-то момент девочка подняла на меня взгляд и с холодным спокойствием, хриплым от долгих рыданий голосом сказала.
– Это наше…
В этот момент в моей голове звонко отдалось «не бойся, скоро мы всех их спасем». Будь ты проклят глиноголовый чурбан. Я отвернулся и побрел дальше. Здание трактира обнаружилось в центре деревни на площади, как и все оно было засыпано толстым слоем пыли, но в отличии от остальных зданий, у этого были протерты стекла. Я толкнул дверь и оказался внутри. С черных улиц я попал в серое помещение без света. Кто из кучи грязных, худых, задыхающихся от кашля людей трактирщик я не понял, потому решил обратиться ко всем сразу.
– Благо солнце, что греет всходы, блага земля, что кормит детей.
Блеск. Ничего лучше заученного приветствия крестьян не придумать. Был бы за их столом кинул в себя тарелку. По взглядам, обращенным на меня, я понял, что в их глазах выгляжу еще большим идиотом, чем сам себя чувствую. А гореть всему…
– Еда есть?
– Есть. Сами просто не едим, для тебя держим…
– Ему может палка, потому что он слепой?
Так хватит… Я маг или кто.
– А может мне вас сжечь? Я плохих шутов не люблю…
В тот момент я не знал какую реакцию вызовет моя колкость, а то непременно отрезал бы себе язык. Превозмогая приступ дикого кашля из общей массы людей вперед выскочила женщина похожая на смерть. Ввалившиеся глаза, в уголках рта запеклась кровь. Руки, которые она тянула ко не дрожали, а голос в перерывах кашля, срывался на хрипящий плач.
– А и сожги, сожги. Спасибо тебе скажем. Два месяца мы с этой тварью под боком. Поля мертвы, скотины нет. Жизни нет! И никто уйти не может, любого настигнет, что днем, что в ночи. Детей моих, наполовину обглодала… Сожги. Герой при посохе, на прошлой неделе, люди которым я двадцать лет хлеб пекла, мужа моего доели. Давай… Ты же…
Я не помню в какой момент я вылетел из трактира. Я судорожно пытался вспомнить говорили ли мне о чем-то подобном в академии и не мог. Ах, и почему я не остался при академии садовником, ведь получалось. Далась мне это сила. Через полчаса, игнорируя все мои желания, ноги несли меня к югу от деревни.
Точно известно, что рев был слышен на многие мили в округ. Я оторопело смотрел на угольно черную, окруженную дымом тварь, которая била огромным, шипастым хвостом по земле и взмахивала черными крыльями и что это? Великая магия, да неужели этот бред не сон. На шее чудовища сидела куча глины и усиленно молотила ее по черепушке почти превратившимся в щепки копьем и дурацким, маленьким топором. Очевидно, что бесполезность происходящего ни коим образом не смущала моего друга.
– Я несказанно рад тебя видеть, бездарь
Донеслось до меня из-за рева. Кажется, люди вокруг берут за привычку меня оскорблять.
