и не упала на клеёнку с громким стуком. Я сообразил, что женщина себя не контролирует, и то, что я принял за какое-то пугающее продолжение ритуала, было припадком.
В голове пронеслись бессвязные ругательства. Я с ужасом подумал, в какую ситуацию угодил. Что если эта женщина сейчас умрёт, так и продолжая стискивать мои руки в своих?
– Отпустите! – крикнул я снова и добавил едва различимым шёпотом: – Пожалуйста…
Женщина медленно раскрыла глаза и поглядела на меня. Сперва мне показалось, что её взгляд горит ненавистью, но спустя мгновение я понял: она в ужасе столь сильном, что едва не сходит с ума.
– Зинаида Игоревна!
Её грудь тяжело ходила под цветастой футболкой. На лбу выступили крупные капли пота, пальцы стали скользкими и холодными, но она по-прежнему держала меня слишком крепко для того, чтобы я смог вырваться. Я сообразил, что она судорожно пыталась вдохнуть, но у неё никак не получалось это сделать. Так ли выглядят сердечные приступы? Или это инсульт? Или это вообще одно и то же?
– Что с вами? – спросил я дрожащим голосом.
Рот Зинаиды Игоревны болезненно искривился, словно она готовилась вот-вот разрыдаться. Губы разошлись в стороны, и я заметил, что между зубами у неё клокочет что-то чёрное. Кровь?..
Я раскрыл рот, чтобы спросить ещё что-то, и в этот момент женщину вырвало. Тёмная вязкая масса тугой струёй вырвалась из её рта и носа, хлынув на стол, прямо на наши руки, всё ещё крепко сцепленные. Я заорал, не в силах видеть эту омерзительную и ужасную картину. Мне показалось, что экстрасенс тошнит густой, наполовину свернувшейся кровью.
Потоки рвоты вырывались из её рта и носа. Футболка с легкомысленным узором полностью почернела, пропитавшись этой субстанцией, завоняло гнилью и… Я с ужасом понял, что узнаю этот запах. Речной ил. Вязкий и тёмный речной ил, который так легко и быстро схватывает неосторожно поставленную ногу. Он заливал наши руки, тёк по клеёнке, с тяжёлыми шлепками падал на вытертый линолеум на полу. Его было по-настоящему много, куда больше, чем могло уместиться в теле этой женщины, думавшей, что может легко избавить меня от проклятия.
Заверещав ещё громче, я вскочил на ноги и отпрыгнул от стола, увлекая Зинаиду Игоревну за собой. Ударившись грудью о край стола, она запрокинула голову, и струя тины окатила мой свитер. С поразительной ясностью я заметил, что на испачканном ворсе осталась какая-то водоросль. А зеленовато-чёрная жижа всё продолжала и продолжала хлестать из глотки женщины, словно из брандспойта. Её пальцы окостенели на моих, но никакого сочувствия к ней у меня больше не было. Панический ужас полностью завладел мной.
Я опять рванулся назад, к выходу из комнаты, скользя на заливавшей пол грязи. Знахарка с громким воплем, прорвавшимся через нескончаемый поток, вломилась грудью в столешницу, и я отстранённо подумал, не сломал ли ей пару рёбер. Донная тина струёй брызнула вверх, марая стены и даже потолок. Две из пяти лампочек в люстре погасли с громким
