прочитанное – когда становится очень больно и ты проваливаешься в иную реальность, теряя связь с этой, это значит, что осталось недолго и скоро все случится. Но, во-первых, так пишут о естественных схватках, а об окситоциновых ничего хорошего не пишут в принципе, а во-вторых, я четко понимала, что могу терпеть эту боль только при условии, что за ней ничего нет – потому что сил на потуги у меня просто не останется. В этот момент я попросила эпидуралку. Пока шел анестезиолог, я успела ненадолго передумать, но к тому моменту, как он дошел, была уже в полубессознательном состоянии.
Огромный анестезиолог Игорь, пока вводил мне в спину иглу, успел обсудить с моим мужем историю КПСС, и они даже весело над чем-то посмеялись (идиоты). А мое смирение, видимо, в этот момент достигло апогея – я смирилась на всякий случай даже с тем, что для полноты несовершенства процесса мне сделают и эпизиотомию. И было мне на это уже глубоко и искренне плевать. Тут дело волшебным образом пошло как-то веселее. Пока все в нетерпении ждали, как подействует эпидуралка, меня начало подтуживать и уже через полчаса мы с Лигой бодро спускали дочь по родовому каналу. На кресле в потугах я провела около часа (кто там рожает за три потуги, а?), но, видимо, была так настроена на бесконечность процесса, что когда дочь положили мне на живот, я испытала лишь безграничное удивление – что, уже?! – и мало с чем сравнимое облегчение, граничащее с религиозным экстазом – закончилось! Я могу рожать детей и даже оставаться после этого живой.
«Интересная она у вас», – сказала Лига вежливо, оставляя нас в родовой втроем. До сих пор гадаю, что она имела в виду.
Ну вот и как оценить мои роды? Как хорошие, учитывая, что при таком количестве вмешательств дочь родилась здоровой и никаких страшных последствий стимуляции, которыми так любят пугаать пропагандисты естествености, я в ней, сколько ни искала, не обнаружила? Или как насильственные, учитывая, что я собрала полный букет стимуляций и разве что обошлась без эпизиотомии, отделавшись двумя крошечными швами, о которых через три дня забыла? Спасали ли меня и моего ребенка или сначала гробили, не давая процессам происходить в своем индивидуальном ритме, чтобы потом спасти? Я, честно говоря, не знаю и знать не стремлюсь, единственное, что я знаю, что никто из тех, кто профессионально и не очень готовит к родам и ведет речь о голове, понятия не имеет, что происходит в каждой отдельно взятой голове и как из нее это что-то извлечь и выбросить, поэтому готовить действительно надо в первую очередь голову – но свою, а не абстрактную голову беременной женщины. А еще знаю, что в следующий раз я точно разведу родовой, производственный и тревел планы по разные стороны баррикад. Конечно, гарантий, что это обеспечит мне роды мечты, нет, но я люблю экспериментировать. Особенно с головой.
«Когда тебе на грудь положат ребенка, ты испытаешь ни с чем не сравнимые эмоции и мир разделится на до и после»
– Она сразу закричала?
–
