style="font-size:15px;"> – Да. Время от времени они просят зарядить дробовик и выпустить пучок дроби в лицо соседа.
Или:
– Вы слышите голоса?
– Да… Но они просили об этом не говорить с вами, потому что это может навредить нашей дружбе…
– Но вы уже начали говорить о них. Вам это не навредит?
– Все зависит от того, что я скажу дальше… А я не скажу ничего.
– Разумно… Но почему такое решение? Они вам угрожают?
– Не скажу.
Или:
– Доктор! Я слышу голоса…
– И какие? О чем они с вами говорят?
– Они просят меня жонглировать, сидя на уницикле и напевая отрывок оперы «Мистер ИКС»! Они требуют это и днём, и ночью и заткнуть их нет никакой возможности!
– А вы пробовали выполнить их просьбу?
– Нет! Доктор, я что, похож на больного?!
И доктор сидит и пытается разобраться во всем этом. И кто-то действительно болен, а другой всего-лишь идиот, не до конца осознающий серьезность мероприятия. Конечно же, он получит наказание в виде нескольких доз галоперидола и недельки в дурке… А если на моем месте оказался бы человек с глубокими внутренними проблемами? Такой, который до определённого момента устойчив практически к любым воздействиям любого типа… А потом его перемалывают обстоятельства, и эта мясорубка выплёвывается фарш из личности, которая теперь, покопавшись в себе, открыла тот самый шкаф для скелетов. Что будет в этом случае?.. Ничего хорошего – вот что доподлинно известно мне.
Подобные случаи уже происходили в истории, когда лидеры держав, утеряв что-нибудь единственное ради и для чего стоит жить, сходили с ума и бросали все на самотёк… И страны погружались в хаос огня и крови.
6.
Наблюдаю за метеоритом, который плывет где-то очень далеко. Для меня он лишь небольшой камешек… Земли не видно. Она с другой стороны. Ракету вращает вокруг оси. Недавно я это заметил. Странное чувство одолевает меня. Теперь я думаю о том, что внутри этой скорлупы я остаюсь неподвижным даже, несмотря на то, что оболочка, пускай медленно, но движется. До того момента, пока кусок сплавов не повернулся какой-то совершенно неудобной для наблюдения за землёй стороной, я не обращал внимания на тот факт, что я продолжаю движение. Сейчас меня это настораживает.
Помимо всего прочего, кажется, я привык к отсутствию времени. Теперь я могу спать долго, а уставать быстро и в основном от безделия. Самое главное – мне ничего и не хочется делать. В этом есть свой сакральный смысл, и если зарываться в чернозём психоанализа, можно сказать о том, что я просто переживаю одну из стадий… не знаю чего… как вариант, депрессии. В любом случае, я не то чтобы избавился от апатии, я просто принял её. Наверное только сейчас мне удалось понять большинство студентов, которые старательно ничего не делают…
А ведь и в правду, студенты, в большинстве своём, это такая категория, которая ещё не смирилась со взрослой жизнью, которая старательно пробирается сквозь дебри к уютному
