обустроенных по высшему разряду, положенному такого рода заведениям, все было как положено – кожаные диваны, кровати с железной ковкой, плети, наручники с розовой опушкой, картины в стиле ню… Особенно мэру в глаза бросилось бордовое шелковое постельное белье – он и до сегодняшнего дня был поклонником этого аксессуара, а уж сегодня оно пришлось ему как нельзя по душе. Он даже не сдержал своего эмоционального «Эмммм!», что свидетельствовало о его крайнем расположении.
Такие же эмоции вызвала у мэра и его сегодняшняя спутница – двухметровая красавица – блондинка с глазами, синими как море и губами настолько чувственными, что казалось у самой Памелы Андерсон (которую тут, конечно, не видали) могли бы такие быть.
– Ух ты! – всплеснул руками Николай Иваныч. Для смотрительницы дома досуга это означало знак к тому, чтобы оставить мэра наедине с «главным специалистом» этого муниципального учреждения. – Тебя как же звать-то?
– Настя, – гордо и звонко ответствовала собеседница. Николай Иваныч вспомнил советские времена – так раньше отвечали пионеры, когда их спрашивал первый секретарь. Как счастье воспринимали они такое обращение. После молодежь сломалась, испортилась – и Николай Иваныч думал, что уж и не встретит такого комсомольского, юношеского задора в глазах и речах ее представителей. Сегодняшняя же встреча уверила его в обратном – есть еще хорошая молодежь, есть на кого оставить с таким трудом возведенное здание!
– Настасья, значит. Ты откуда такая?
– Из суда. Секретарем-машинисткой работала.
«Настька-машинистка…» – пронеслось в голове у мэра.
– Хорошая работа, – сказал он. – Почему сюда решила устроиться? Чем суд не угодил?
– Э, не скажите, Николай Иваныч, – рассуждала девица не по годам здраво. – Там будущего нет. А здесь такое предприятие – прямо скажем, градообразующее…
– Ну скажешь тоже, градообразующее…
– А чего, я вот в институте хорошо это запомнила. Чем привлекательнее инвестиционный климат, тем выше статус предприятия. В суде какая перспектива? Ну через год помощником, еще через пару лет – судьей. И все. А в Верховный Суд кто меня возьмет? Никто, таких желающих пруд пруди. Здесь же – все иначе. Вы пионер в таком сложном и интересном бизнес-проекте, и, я уверена, он далеко пойдет. А как до столицы дойдет, так возьмут и посмотрят – а кто тут трудился? Кто потом и кровью добился придания предприятию такого статуса? И вот она я. Вот тебе и перспектива. Поэтому, мне кажется, если на совесть работать, сюда любая должна стремиться, у кого хоть немного голова на плечах есть.
– Здорово рассуждаешь, Настасья, и голова у тебя, как видно, есть. А вот только хорошо ли ты трудишься – сейчас проверим…
– Всегда готова! – отчеканила юная комсомолка.
И не соврала – на протяжении следующего часа у мэра была прекрасная возможность убедиться в правильности ее слов и честности ее намерений. Двигаемая высокой целью карьерного продвижения,
