и тебе кого-нибудь захомутаем! Главное, мы теперь знаем, где мужики обитают, – в таксопарке их целые стада, прямо вот так и бродят неприкаянные!
Эльвире еле-еле удалось унять деятельную подругу. Зато после их ухода настроение у больной резко изменилось – чего уж она, совсем, что-ли, ни на что не годна, если подруги ей так старательно пытаются хоть кого-нибудь сосватать?! И этот тоже – Донатов! Даже он решил, что Эльке обязательно нужен утешитель – с другом он придет! Да она, если захочет!.. Да ей же любого увести, как нечего делать! Ха! Они ее еще не знают!
– Надежда! – решительно поднялась Эля. – Где мой шампунь?
Наденька дернула бровками и полезла в свою тумбочку:
– На месте стоит, куда ему деться…
Эля прямо в раковине вымыла голову – не потащится же она в душевую вся бинтами замотанная! Расчесала мокрые волосы и принялась их сушить перед окном.
– Ты решила сбежать? – понизила голос Наденька. – Я давно наблюдаю – тебе уже пора на выписку. Мне, конечно, жалко, но…
– Нет, Надежда! Я собираюсь в столовую! – торжественно объявила Эля и снова уставилась в зеркало.
И уже в зеркало она увидела, как Наденька, кряхтя и пыхтя, тоже продвигается к раковине – уступать соседке в чистоте волос она не собиралась.
На ужин Эля чуть не опоздала – позвонила клиентка и так причитала по поводу аварии, будто Эля лежит не в больнице, а уже в погребальной урне.
– Вы не печальтесь, – пыталась успокоить ее Эля. – Мое отсутствие не сильно отразится на Мишенькином произношении. Тем более что шипящие мы ему уже поставили…
Между тем, заметив, что соседка увлечена беседой, Наденька начала потихоньку продвигаться к двери – до второго (мужского) этажа надо было добраться хотя бы до окончания ужина.
К тому моменту, когда Эля наговорилась, в коридоре шустрой Наденьки уже не оказалось. Ничего не оставалось делать, как идти в столовую одной.
Эля уже имела несчастье ужинать в этой больничной столовой – до сих пор в горле сохранился противный вкус склизкой овсянки. Конечно, хотелось мяса, однако даже за все шашлыки на свете она сейчас не отправилась на второй этаж. Еще чего!
Она прошла в свою столовую, взяла тарелку с рыбой – винегрета ей не хватило, последнюю миску увели из-под самого носа, и заняла свободный столик. Рыбу Эля любила. Правда, дома она всегда жарила рыбу до хрустящей корочки, а здешнюю наверняка парили, потому что никакой корочки не наблюдалось. Ну да ничего, Эля все равно ее съест, даже пареную. Она подцепила вилкой солидный кусок, сунула в рот и чуть не поперхнулась – рыба была просто несъедобная. То ли ее готовили по какому-то особенному больничному рецепту – с добавлением хлорки, то ли в наших реках уже и вовсе экология стала невыносимая, но рыба источала стойкий хлорный аромат. Есть ее просто не было никакой возможности, но и плеваться за столом Эле тоже не хотелось. Вон дамочка напротив – с таким интересом ей в рот уставилась…
