молнии, но поняв, что наши маги беспомощны, она нашла в себе силы приподняться, сбить меня с ног и накрыть собой. Ей достался последний удар.
Говорят, что меня достали из под горки пепла имевшей форму человеческого тела. Я этого не помню, но мне специально рассказали. Это всё, что от неё осталось. Пепел.
Я убил свою маму, я очень многих тогда убил.
Вик почти не помнил, как они очутились в этой роще. Ему до сих пор казалось, что он чувствует очень близкий жар пламени, а в нос въедается нестерпимо-острый запах горелого мяса, горелой плоти, словно всё это было живым. Перед взглядом стоял туман, а в памяти яркими вспышками проносились не увиденные глазами картины горящего леса. Как во сне. Только не было никакого сна. Был кошмар, что очень трудно осознать наяву. Потому что настоящий природный пожар таким не бывает. Пламя не должно лететь огромными волнами, подгоняемыми молниями, не должно вгрызаться в почву, ведь земля не горит, не должно беспрепятственно бежать вперёд, не имея для себя никакой основы. Трудно принять, что стихия может быть настолько беспощадной. Вернее не стихия, беспощадным должен быть тот, кто её создал.
Он упрямо наклонял голову, стараясь не смотреть на Кима. Что он мог ему ответить? Самым ужасным было то, что мальчишка все эти годы жил с этими воспоминаниями и ему не позволяли ничего забыть. Его не простили, не считаясь с тем, что всё это совершил не осознававший свои действия ребёнок. Странно, что он не превратился в озлобленное чудовище с выжженной в пепел душой. Или превратился? Нет, иначе, он не был бы так привязан к своим сёстрам, не заботился бы о них…. Это страшно – жить с постоянным кошмаром собственного прошлого.
– Мой отец очень боялся, что у его второй жены родятся такие же дети как я, поэтому даже при родах присутствовали маги, – парень говорил не останавливаясь. Без переживаний, без чувств. Казалось, что ему нужно выговориться, только при этом людей обычно захлёстывают эмоции, они рыдают или как-то по-другому проявляют охватившие их переживания. Ким словно умер. – Лану и Милу сразу лишили всех магических способностей, как только они появились из утробы матери. Это как-то повлияло на Джену – вторую жену моего отца, она умерла почти сразу, едва на свет появились её дети. Я чувствовал, что маги связали её жизнь со способностями детей. И лишив их этих способностей, они её убили. Я даже не пытался рассказать об этом отцу. Знал, что не поверит. Знал, что он тоже меня ненавидит.
Кормилицей младенцев стала Лирта. Она для всех нас превратилась в мать, она одна нас любила, и эти чувства были настоящими….
– Мне жаль, Ким, – голос Вика странным эхом пронёсся над рекой. Мила и Лана тоже сидели под деревьями, обхватив колени руками и опустив головы. Они выглядели очень уставшими. – А ваш отец? Кто он? Почему у него рождаются такие дети?
Подросток вздрогнул.
– Отец? В нашем роду есть легенда, что одним из наших предков был призрак – дэлонх.
