взглянул вперед. «Небесный странник» подходил к «Орегано» все ближе, и, похоже, инерции хватало, чтобы зависнуть точно над ним.
Так оно и оказалось. Я скомандовал:
– Убрать парус! Кабестан – оборот влево, снижаемся!
«Небесный странник» гневно заскрипел деревом, но послушно застыл над кораблем Коллегии, едва не касаясь днищем топа его грот-мачты, оканчивающейся «вороньим гнездом».
Вообще-то гневался он по делу: это издевательство, резко снижать корабль на такой малой высоте, когда он еще на ходу. Земля тянет вниз, а сила инерции продолжает толкать вперед, так и до беды недолго. Настройки приводов сбиваются, а в самом худшем случае и сами л’хассы могут рассыпаться серой пылью, и тогда все, конец, кораблю уж точно. Даже такой высоты хватит, чтобы при падении он пострадал непоправимо. А если его угораздит упасть на «Орегано», то наша помощь окажется воистину бесценной. Происходи это все в нормальной обстановке, мне бы и в голову не пришло так поступать, тем более на глазах капитана Миккейна, воспитавшего меня как навигатора. Но время было слишком дорого.
Над «Орегано» мы зависли вполне удачно, даже не поперек, а почти по его курсу и практически точно над ним. Краем глаза я уловил одобрительный взгляд навигатора Брендоса, что означало немалую похвалу.
Будь в днище «Небесного странника» люк, все было бы намного проще. Мы бы его открыли, передали или подняли все, что нужно, а створки послужили бы нам щитом. Но люка нет, при строительстве корабля мне не хватило на него золота, и, если я не докричусь с палубы, придется рисковать, надолго высовываясь за борт. На всякий случай я подозвал Аделарда:
– Лард, прикроешь меня щитом, если придется высовываться.
Тот понятливо кивнул: сделаю. У него единственного имеется щит. Кроме того, только он и умеет им пользоваться, – а это целое искусство, мне недоступное.
– Господин Миккейн! – окликнул я капитана «Орегано», спускаясь с мостика.
– Слушаю тебя, Люк! – незамедлительно откликнулся тот.
Это точно голос капитана Миккейна, такие голоса редко встречаются. Говорит он как будто и негромко, но слышно далеко, словно кричит. Только сейчас голос капитана показался мне смертельно уставшим.
– Что случилось, чем мы можем вам помочь?
Возможно, они тут развлекались, воюя непонятно с кем, и теперь, наконец, решили взлететь, а мы им загораживаем дорогу в небо. И все же сомневаюсь – два неподвижных тела на палубе «Орегано» я заметил еще на подлете.
– Л’хассы, Люкануэль, л’хассы! Два из них пошли трещиной!
Помолчав, Миккейн добавил:
– По-хорошему, убраться бы вам отсюда.
По-хорошему – да, капитан Миккейн прав, и как можно скорей. Кто может обещать, что треснувший л’хасс через мгновение не взорвется с дымом и грохотом, разбросав далеко по округе обломки сразу двух кораблей – «Орегано» и «Небесного странника»? А если рванут сразу два? В каждом заключена
