а точнее переведённым, оставалось только владеть акциями, голосовать ими на собраниях «за» или «против» по решениям собрания, и ждать дивидендов на акции. Многим из работников предстояло ещё и расплатиться за свои акции, купленные с рассрочкой платежа по времени. А дивидендов на наши акции мы так и не дождались, собрание акционеров нашего «ОАО», по итогам года, регулярно принимало решение, прибыль использовать на развитие производства, а не на выплату дивидендов, такое тяжелое финансовое состояние было у нашего акционерного общества. Постепенно, наши работники стали продавать свои акции и уходить с предприятия, по собственному желанию, по причине падения заработной платы и несвоевременности её выплаты. Обеспечить их достойной зарплатой возможности не было, а в 98 году, в августе, вообще, неожиданно для всех, грянул дефолт, рубль обвалили по отношению к западным валютам в четыре раза. Это был крупнейший подарок всем держателям валюты, и нам, членам нашего товарищества, имевшего контракты в валюте на монтажные, наладочные и пусковые работы на объектах пищевой промышленности, которые начали строить в России, совместные предприятия, с иностранным капиталом.
Заключать контракты с такими компаниями нам помогал тот же экономический советник из окружения президента. У него тоже имелось своё товарищество, с которым наше товарищество заключало договора на сопровождение по сервисным услугам, при работе с иностранными компаниями. Семён, так звали советника, имел законную долю в общем бизнесе, иначе было нельзя. С Семёном я подружился. Были мы с ним одногодки, и работал он, оказывается, рядом с нашим офисом, в Школе Экономики. Преподавал студентам международное финансовое право и ещё чего-то по экономике. Встретился я с ним в столовой студенческой, во время обеда, узнали друг друга, стали общаться. Долго мы осваивали специфику взаимоотношений с иностранными менеджерами. Несмотря на национальную принадлежность компании и её менеджеров, общались все между собой на английском, американском или через переводчика. На стройке пришлось соблюдать, не принятую у нас чистоту и аккуратность, изменилась система учёта объёма выполненных работ. Работникам нашим, мне пришлось, выдавать спецодежду улучшенного качества, чтобы они не выглядели оборванцами в российских спецовках и ватниках, в кирзовых ботинках и сапогах. Также донимала ежедневная отчётность о выполненном за рабочий день объёме работ, причём выполненный объём вычислялся не в денежных единицах, как мы привыкли в России, а в длине выполненных сварочных швов, в миллиметрах. Тут обмануть при расчётах и сорвать сроки сдачи объекта было практически невозможно. Объекты строили не только в Москве и ближнем Подмосковье, но и по всей европейской части России, в Рязани, Нижнем Новгороде, Курске, Брянске, Калининграде, Казани и конечно в Самаре.
Для общения и переговоров с заказчиками, задумал
