ровные края? Значит, этот наконечник делал профи. Наконечник небольшой, судя по всему от стрелы. Остриё наконечника сломано, входной канал ранения указывает на то, что в человека стреляли «снизу вверх» или если бы человек лежал на земле животом вниз, а его добивали сзади стрелой, стоя на некотором расстоянии, со стороны ног. Но это маловероятно. Скорее всего, он просто сидел на дереве и его подстрелили снизу.
Женька замолчал, потом повернул череп глазницами к себе, и, глядя в них, задумчиво спросил:
– Быть или не быть?
Диана уставилась на своего товарища и спросила:
– Ты это о чём? Чему быть?
– Да это так, к слову пришлось… А впрочем, будем надеяться, что мы не разделим участь этого бедняги.
Толстяк как-то грустно заметил:
– Значит, здесь есть дикари, которые умеют делать каменные наконечники!
– Вот именно, Ватсон! – Женька поднял наконечник повыше. – И отсюда следует один простой вывод, мы здесь не одни. Есть еще люди, которые в совершенстве знают первобытную технику обработки камня!
Диана обеспокоенно заявила:
– Дым! Нужно погасить костёр!!! – И тут же добавила: – И нужно немедленно всем рассказать!
Женька рассудительно произнес:
– И прихвати пару копий!
– Сказать всё равно нужно! – упрямо стояла она на своем. Но тут в разговор вмешался Роман:
– Диана, мы обязательно скажем, но завтра, или послезавтра. Когда все более-менее привыкнут к создавшемуся положению!
Девушка немного взъелась, в её голосе послышались истеричные нотки:
– Привыкнуть к создавшемуся положению!!! Я домой хочу!!! Я не хочу чтобы меня вот так же грохнули стрелой в затылок или того хуже тигр какой-нибудь сожрал!!! Я к маме хочу!!!
– Диана! Я тоже домой хочу! Мне тоже страшно! – толстяк совсем по-детски шмыгнул носом. Тут вдруг Диана уткнулась ему в грудь и тихо заплакала. Просто заплакала! А парни стояли столбняком и не знали что делать, как её успокоить. Роман как-то неловко приобнял её за плечи:
– Ну, чего ты, мы же не одни. Вон нас сколько, что-нибудь придумаем! Да вон тигра и то сумели завалить, что нам какие-то дикари. У нас вон и свой индеец имеется! – говоря это, Роман и сам вдруг успокоился, говорил уверенно, твердо. Девушка продолжала почти беззвучно вздрагивать на груди толстяка. То ли слова подействовали, то ли ей вспомнилось, как она в детстве прислонялась к бабушкиной корове, большой, доброй, спокойной. И эти доброта и спокойствие стали передаваться ей. Она еще раз шмыгнула носиком, и, отстранившись, вытерла слезы, а потом ладонью слегка хлопнула толстяка по груди:
– Вот что, мальчики! Может вы и правы. Пока никому говорить не будем. И так у всех нервы на пределе. Скажем, как только все более-менее успокоятся! А вот костер потушить надо!
– Потушим, Диана! Потушим! Тем более он почти и не дымит! А ты пока сядь вот на эту ветку! –
