она скрылась в доме.
Я хотел сказать что-то вроде «не зови меня так» или «я ужас, летящий на крыльях ночи», но, если честно, я был доволен.
Уходя, я слышал приглушенные возгласы из дома подруги. Идиотская улыбка не сходила с лица.
Глава 4
Волк в лесу
Я не стал дожидаться Драгоса и незаметно влетел в окно своей комнаты. Он не из тех, кто хоть о чем-нибудь беспокоится. Скорее всего, не найдя меня возле кованных ворот на рассвете, он просто решит, что я вернулся раньше.
Я лег в кровать, по обыкновению обнял одной рукой плюшевую лошадку и попытался уснуть. Но, как ни странно, сон не желал идти. Я прокручивал в голове воспоминания прошлого вечера, как старую кинопленку, кадр за кадром. А самым любимым кадром была моя новая подруга. При мысли о ней я начинал улыбаться. От всего этого мне было немного неловко.
Я задавался вопросом, понравился ли я ей? Или есть у меня хотя бы шанс понравиться? Она ведь такая… особенная. Другая. Совсем не похожа на тех, кого я встречал до нее.
Мне хотелось понравиться Киззи. Хотелось стать ее другом. Но как это сделать? Я должен быть уверенным в себе или милым? Должен нарушать правила или следовать им? Прожив сто шестнадцать лет, я так и не узнал о девушках ничего стоящего. Может, спросить у папы?
Я вздрогнул. Спрашивать совета в делах сердечных у Влада Дракулы? А может еще у аллигатора?
Спросить Драгоса? Сомневаюсь, что он захочет говорить.
Я посильнее прижал к себе лошадку. Как же мне сейчас не хватает мамы!
Мама…
Я совсем ее не помню. В особняке нет ни одной ее фотографии. Эта тема под запретом в Кровавом Доме. Папа всегда грустнел, когда я спрашивал о ней. Он закрывался в себе и ничего не рассказывал. Так что я рано выучил – о маме лучше не говорить.
Это она подарила мне плюшевую лошадку. Точнее, так сказал папа, и это единственная фраза о маме, вышедшая из его уст. Но я сплю с ней сколько себя помню. И изменять традиции не собираюсь.
Так я и пролежал до утра, терзаемый мыслями. В окно я видел, как Драгос вернулся и тихо шмыгнул в поместье. Каким—то образом он избавился от большей части крови. Ну и отлично, пусть лучше папа ничего не узнает.
Позже, за завтраком, отец объявил, что у него возникли неотложные дела в больнице.
– Бумажные дела, – проворчал он. – Кто—то попал в аварию, и больнице потребовалось много крови. Ненавижу бумаги. А еще директор сообщил, что у работников есть ко мне претензии. Что ж, значит я засуну им эти претензии в…
Дальше неинтересно, уж поверьте мне.
После завтрака папа надел деловой костюм. В нем он мог бы сойти за смертного бизнесмена, если бы не чересчур бледная кожа. Он надел белые перчатки и широкополую шляпу, чтобы лучи солнца не смогли добраться до него, и ушел.
Только дверь за его спиной захлопнулась я подошел к Драгосу.
– Драгос, мы можем поговорить?
Волк
