что в Нортгемпшире, жили-были эльф и ведьма.
Ведьму звали Хаулит. Жила она на северной опушке леса в старом покосившемся домике под соломенной крышей, и был у нее кот по имени Чернулин. Кот мыл, подметал, убирал и стряпал, а в награду получал от хозяйки только пинки и тычки, потому что ведьма Хаулит была жестокая, жадная и сварливая. Все в Уолгрейве боялись ее и старались держаться от нее подальше.
Эльфа звали Джип; жил он один на южной опушке леса в дупле старого дуба, которому было лет двести, если не больше. Это был бойкий маленький человечек с зелеными лучистыми глазками и волосами цвета спелой пшеницы. Носил он изумрудный камзольчик под цвет глаз и красный колпачок, который тоже очень шел ему.
Ты спрашиваешь, хороший был эльф или плохой? Это трудный вопрос. Я и сам не знаю на него ответ. Встанет эльф с той ноги – и весь день он добрый и услужливый. Заколдует, например, топор Виля-дровосека – и наколет Виль дров вдвое больше обычного. Или научит старика Роба волшебному слову, коснется тот киркой огромного камня – камень и рассыплется в щебенку; бери и мости дорогу.
Ну а если Джип встанет не с той ноги, тогда от его проказ спасу нет. Пошепчет заклинанье над сливками – и бедная служанка за весь день комка масла не собьет. Или обернется треногой табуреткой, сядет на нее крестьянин, а табуретки как не было – растаяла в воздухе. Словом, хоть и был Джип эльфом, походил он как две капли воды на любого ребенка, может, на того мальчишку, что читает сейчас эти строки, или на девочку из детской песенки:
когда он был хороший,
он был очень, очень хороший,
а когда плохой,
то был просто ужасный.
Понятное дело, никому не нравились проказы Джипа. Но зла на него долго никто не держал. И все жители Уолгрейва – хозяева, работники, Виль-дровосек, Роберт – дорожный мастер и сам Джип – жили дружно и весело до того злосчастного дня, когда старой ведьме Хаулит вдруг надоели на обед кролики, ягоды и орехи, и даже молоко, которое она воровала у крестьян, доив украдкой коров на пастбище.
– Давненько я не ела жареных эльфов. Ах, как они вкусны с куском свежего ячменного хлеба, – сказала ведьма Хаулит и пнула кота Чернулина.
Три, мети, скреби и мой!
И лови мышей! А не то, ленивый кот,
Прогоню взашей! —
сказала она коту, еще раз пнула его, взяла старый мешок, в который собирала желуди, каштаны и лесные орехи, и пошла к старому вековому дубу, в дупле которого жил Джип.
Подошла, постучала палкой по могучему стволу, изрезанному глубокими морщинами.
– Миленький, славный мой Джип, – прохрипела она притворно-ласково, – вылезай скорее из дупла. Смотри, я принесла тебе полный мешок вишни, такой сладкой, такой спелой!
– Сладкая, спелая вишня! – воскликнул Джип, распахнул дверцу и радостно выскочил наружу. – Вот так удача! А я сижу у себя в гостиной и думаю: хорошо бы сейчас полакомиться сладкой, спелой вишней. Где она у тебя, добрая Хаулит?
– Да
