друга в новой красивой одежде.
До чего же обрадовались и Сабуро, и старик отец, и старшие братья! Много веселья было в тот день в их доме. А потом Сабуро обратился к Коту и Псу:
– Я знаю, что вы оба не жалели своей жизни, чтобы помочь мне. За это обоим вам я благодарен. Но так как Пес схитрил, отняв чужую добычу, мы сделаем так: Кот всегда будет жить в тепле и уюте, греясь возле домашнего очага, а Пес будет жить во дворе и охранять дом.
Так и живут они с тех пор: кот в доме, пес во дворе, – а от прежней дружбы и следа не осталось.
Гомбэй-птицелов
На острове Хоккайдо, что на самом севере Японии, в деревне Инаги жил человек по имени Гомбэй. Ни жены, ни детей у него не было, а мать и отец давно умерли. Не было у Гомбэя и земли, а была только хижина на самом краю деревни. Тем только и жил, что охотился на диких уток.
Каждое утро еще до рассвета вставал Гомбэй и спешил к большому озеру близ деревни, чтобы расставить там ивовые силки на уток, а потом долго стоял, подстерегая добычу. Хорошим был день, когда удавалось Гомбэю поймать трех уток, но чаще попадались две или одна. А бывало, что приходилось незадачливому охотнику уходить домой ни с чем.
Однажды, ранней весной три дня подряд Гомбэю удавалось поймать лишь по одной утке. И вот, возвращаясь домой с охоты на третий день, стал он думать: «Как же так это получается, что каждый день сижу я и мерзну у озера от рассвета и до заката, а ловлю по одной утке в день? Может это оттого, что ставлю я только три силка? Что, если бы поставил я по всему озеру сто силков? Глядишь, и поймал бы столько дичи за раз, что и на охоту каждый день ходить не надо. Сидел бы дома в тепле целый месяц».
Весь следующий день Гомбэй плел ивовые силки. К вечеру сплел он сто силков и все их расставил на озере, а сам пошел спать домой. Ночью преследовал Гомбэя один и тот же сон: видел он, как слетаются к озеру утки со всего света и оказываются в его силках. Не выдержал охотник, проснулся среди ночи, наскоро оделся и прибежал на озеро. Что же, никаких уток и в помине нет. Как были силки пусты вечером, так стоят, связанные одной веревкой, конец которой привязан к дереву. Уже начинало светать, и Гомбэй спрятался на берегу. Вдруг, прямо как в его сне, непонятно откуда прилетело целое полчище уток. Покружив над озером, стали они одна за другой садиться на воду. Первая угодила прямо в силок, за ней вторая, третья… В конце концов, все силки были заняты, только один оставался пустым, и как раз, словно бы для него, над озером еще летала одна утка. Гомбэй отвязал веревку от дерева и стал потихоньку подтаскивать силки к берегу, но он медлил, потому что не хотелось ему оставлять последний силок пустым.
– Эх, еще бы одну утку для ровного счета! – думал он.
Пока Гомбэй колебался, из-за гребня гор показалось солнце. Его лучи заставили воду в озере ярко сверкать, от этого утки все разом забили крыльями и, несмотря на то, что ноги их были в силках, поднялись над озером. Гомбэй всем весом налег на веревку, но ничего не мог поделать: девяносто девять уток оказались сильнее одного человека. Гомбэй повис в воздухе на конце веревки, вцепившись в нее руками. Утки поднимались все
