но точно не я и не в этой реальности.
Всего два-три шага, и она уже подстраивается под ритм звучавшей мелодии танцевального блюза. Замедляет движение, изящно приостанавливаясь, опуская плечи вниз, а голову приподнимая как можно выше, и в такт гулкого удара сердца делает следующий плавный и грациозный шаг… Легкий зигзаг бедрами, перед следующим выступом ножкой вперед… плавясь замерзшей кожей в мощных приливах собственной вскипевшей крови, в сжигающем напалме оголившейся боли…
Если бы это была я, то скорей бы первое, что совершила, это доковыляла на трясущихся ногах до этого гребанного шеста, прежде чем что-то надумать или захотеть сделать возле него. А не задерживать дыхание перед новым спонтанным па – совершая пластичный шаг в сторону, вытянутыми под ровные стрелы ножками на ширину плеч, поворачивая голову к плечу, глазами вниз… словно ты видишь не только мой профиль, но и абсолютно все мое бесчувственное лицо. Видишь, что я тоже могу отключаться и перенастраиваться в самый неожиданный момент, особенно, когда мое тело сгорает в огненной лаве обезумевших страхов и нескончаемого возбуждения, источником которых был ты!
Мне не надо быть потомственной пифией или эмпатом, чтобы ощущать то, что происходит не со мной. Увы, это не тот случай, и в этом замкнутом пространстве мы были кем угодно, но только не раздельными сущностями. Я чувствовала не только собственные движения и горящие под кожей волокна перенапряженных мышц (и едва ли я к этому вообще прислушивалась!). Мое сознание и все раскрытые болевые точки находились под прицелом твоих глаз, твоего ощутимого взгляда, скользящего по моей спине и по всей фигуре самым осязаемым прикосновением, оставляющего на мне и в недосягаемых нефизических глубинах горящие отпечатки твоих пожизненных отметин, или задевая старые шрамы новыми, более острыми порезами. Я могла обманываться сколько угодно, убеждая себя, что ничего не чувствую из-за мощных доз адреналина, сжигающего во мне всё, вплоть до сознания и мыслей с чувствами, но это было слишком далеко от реальности… от твоей… нашей реальности. Это был совсем не адреналин, а именно ты! Оживший к тебе физический страх и сумасшедшее вожделение, чей ритм и гулкие удары моей внутренней музыки перекрывали звучание музыкальной записи в комнате мощнее и осязаемей, чем чтобы то ни было… Они и были во мне, мной, тем, что заставляло меня двигаться и делать то, что я никогда бы не сделала в другом месте и перед другим человеком.
Ступить изящным шагом на ступеньку платформы, протягивая вперед руку и наконец-то обхватывая дрожащей ладошкой холодный шест. Не знаю, откуда активировались все мои движения, каждый последующий жест, но они выходили из меня совершенно спонтанно и бесконтрольно, я просто делала это, почти не задумывая и не продумывая свой очередной ход. Оттолкнуться второй ногой от пола, сгибая ее в колене и натянутой струной наклониться всем корпусом очень медленно вперед, опираясь о шест уже обоими руками и прижаться к нему лбом, чтобы уже через секунду сделать гибкий наклон в лево
