потом он так натурально захныкал, что даже я на пару секунд ему поверила. Вздохнув, я сняла и отбросила в сторону перчатки, после чего вытащила этого наглого грызуна и аккуратно положила в душевую кабинку. Открыв кран, я полила его из душа, а потом принялась намыливать шампунем. Ники в это время протирала пол от мокрых следов, которые успел оставить шиншилла, пока я его тащила от унитаза до кабинки.
Зверек недовольно фыркал, превратившись в сплошной пенный клубок. Мы с Николеттой смеялись, чувствуя, как вершится наша месть. И вот что странно: мне было приятно возиться с вреднючим пушистым экземпляром сентурионской фауны.
Вытерев его пятнистым полотенцем, я отнесла шиншиллу в спальню и положила на кровать. Зверек несколько раз чихнул, а потом завалился на бок и блаженно вытянул лапки. Мы с Ники умильно смотрели на пушистика, который, когда не пакостил, был вполне милым домашним зверьком.
– Знаешь, а ведь мы исключения для коменданта, особенные, – проговорила соседка, опираясь ладонями о колени и любуясь зверьком. – Питомцы-то запрещены в общежитии, а нам ничего предъявить не смогут.
– Ага, а если комендантша будет ворчать, мы в любой момент сможем смыть его в унитаз, – хихикнула я, и ухо зверька нервно дернулось.
– Злая ты, – вздохнула Ники, выпрямляясь и потягиваясь. – Жаль, что без завтрака остались.
Теперь питомец подскочил, его уши зашевелились, а потом он отряхнулся от излишков воды, спрыгнул на пол и побежал в сторону шкафа. Мы наблюдали за его действиями с неподдельным интересом. Из шкафа он уже вернулся, волоча за собой увесистую коробку печенья.
– Это нам? – удивилась я доброте вредного создания, когда он поставил коробку у моих ног.
– Просто я уже объелся, а не пропадать же еде? – фыркнул шиншилла, и мы с Ники улыбнулись, заглянув в коробку.
Зверек, конечно, был у нас чистоплотный и умный, но всё равно есть после животного, пусть даже цельные печенья, желания не возникало. Поэтому мы решили поставить коробку в шкаф, выдавая выдавая печеньки шиншилле за хорошее поведение.
Если мы поторопимся, то вполне успеем в столовую. В связи с этим мы занялись ускоренными сборами.
– А как тебя зовут, чудо генной инженерии? – обратилась я к зверьку, который теперь занял почетное место на одной из моих подушек.
Шиншилла поднял голову и удивленно взглянул на меня, будто этот вопрос ему никогда не задавали. Потом его ушки опустились, и он улегся на скрещенные лапки, так мне и не ответив.
– У тебя нет имени? – верно поняла его действия Ники. Её голос был полон сострадания.
– Об этом никто никогда не думал, – безразлично ответил он. – Я ведь вообще случайно получился, по пьянке выпускников.
– Это Аз Хош тебя создал? – спросила я, забирая из парового отделения шкафа отглаженную блузку.
– Ага, с друзьями, – вздохнул он, – он хотел… впрочем, это не только мои секреты.
Выпытывать чужие тайны я не собиралась. Захочет – сам расскажет.
