не понравились, видимо, – ехидно ответил Абсент.
– Слышь, Абсик, раз такой умный, чего не помогаешь?
– Разве я могу мешать процессу обучения? Лучше синяк, чем стеклянный колпак.
Ну и вредный нам попался зверь!
По внутренней приборной панели мы услышали голос Фэртона, после чего поспешили впустить его в бокс. Он принес нам коробку шоколадных конфет, и мне даже стало стыдно, что в ответ мы сможем отблагодарить его «трусливыми» кексами, сбежавшими из форм, и супом. Может, он там хоть мясо повыковыривает?
Навряд ли. В этой белой каше сложно будет найти мясные кусочки.
Смущаясь, мы пригласили его за накрытый стол. Присев на стул, он посмотрел на свою тарелку с пренебрежением.
– Приятного аппетита, – пробормотала я, после чего взяла ложку в рот. На ощупь противно, но на вкус ничего так.
– Знаете, я не очень голоден, – примерно через минуту ковыряния в супе, произнес Фэртон. – У вас тут так вкусно пахнет выпечкой, может, сразу к чаю?
Мы обрадовано закивали головой и засуетились, готовя чай. Я разливала его по кружкам, а Ники ставила на стол пышные кексы и раскрывала коробку конфет. Потом я расставила кружки и сама присела на свободный стул. Абсент тоже забрался на стол, первый раз показавшись нашему гостю.
– У вас питомец?! И комендант разрешает?! – удивленно воскликнул Фэртон, и мы переглянулись.
– Мы просто особенные, – хмыкнула я, и лиобе покивал каким-то своим мыслям.
Абсик, тем временем, стырил себе кекс и разодрал его лапками на другой части стола. Все следили за его действиями с неподдельным интересом. Мы с Ники пока взяли себе по конфете и запивали вкусняшку чаем, а вот Чейс не отрывал взгляда от нашего зверька.
Абсент взял кусочек в лапки и откусил. Мы с Ники ждали его реакции, которая не заставила себя ждать. Зверек скривился, взял салфетку и выплюнул туда отгрызенный кекс.
– Вот это реакция! Ему не понравилось?! Серьезно?! – восторженно воскликнул Фэртон.
– А ты эту гадость попробуй, и тогда удивляться не будешь, – ответил шиншилла и спрыгнул со стола, не забыв предварительно утащить конфету.
Чейс открыл рот и просидел так около минуты. Мы в это время сами испробовали свой кекс и поняли, что употреблять в пищу это невозможно. Он же отвратительный! Быстренько выбросили шедевр кулинарии, пока челибенец находился в прострации.
Наконец, он отмер и повернулся к нам. Его взгляд продолжал выражать шок.
– Он говорящий!
– Не может быть! – всплеснула руками я. Мой голос был пропитан сарказмом.
– Он же говорящий! – еще раз повторил Фэртон, и я поняла, что у мужчин с осознанием нереального намного сложнее, чем у женщин.
– Мы поняли, – кивнула Ники, подперев голову рукой, – вот мне интересно, как ты со своим скепсисом принял новость о существовании поляторов?
Он еще несколько раз моргнул, потом резко выдохнул и
