глаза дочери на рядом сидящего человека. Отец был намного старше матери. Поведение дочери доводило его до истерик. После долгого и мучительного времяпрепровождения за столом с глупым молодым человеком и взбалмошной дочерью (по его мнению) отец вскакивал и говорил все те слова, что вы только что прочитали. Обвинял жену в слепом потакании дочери. Обвинял дочь в растлении, а молодого человека обзывал размазнёй. Уходя, Борис забирал забытые ею на лавочке его же цветы и нёс спасать их к себе домой. Его родители недоумевали, и что это за девушка такая! У них сложилось нелестное мнение о будущей невестке. Так и не подружились они, так и не получилось большой и крепкой семьи, как мечталось и хотелось всем. А ведь всё было предсказуемо!
Сорок два года, и что? Семьи нет, любви тоже. Незаметно повзрослевшая дочь, разглядывая родительские отношения сквозь призму юношеского максимализма, спрашивала отца:
– Ты маму любишь?
– Люблю.
– А она тебя и меня?
– Любит по-своему. Мы разные.
– А это как? Любить, а твою любовь никто не чувствует? Чудной ты, папа, если не глупый.
Выходит, так же о нём думали родители жены, да и его тоже. Теперь вот дочь. Друзья тоже так думали. На работе сотрудники, в доме соседи. О, Господи! И она сама тоже… И всё это создал он сам, своими руками. Как она сопротивлялась его любви! Чья угодно любовь, только не его. Пусть временная, пусть не настоящая, пусть! И только очередная беременность, от которой ей пришлось избавиться, а потом долго лечить последствия, заставила её по-другому взглянуть на человека, принимавшего участие в каждой её беде, и царственно подать ему руку для обручального кольца, но не сердце. Прошло почти двадцать лет, а женщина так и осталась капризной и непослушной девочкой, даже родив и взрастив ещё одну.
Подчиняясь грустным воспоминаниям, мужчина вздохнул, на него обрушился итог всех его дел и стремлений. А ведь он так старался, всё для семьи, всё для неё! Окружил стабильным комфортом, да таким, что жена и не заметила ни кризиса девяностых, ни нынешнего.
– Здравствуйте! Что ж мимо проходите? А хлебца взять…
Голос продавщицы из хлебного ларёчка вернул Бориса Николаевича в действительность. Сорок один градус в тени обещали на сегодня. Только один хлеб с яблочным соком и мог проглотить перегревшийся мужчина в такую жару.
– Здравствуйте! Задумался.
– Вы откуда в наш дом приехали?
– Я местный, только с другого микрорайона.
– Один, без семьи?
– Один. Дочь в Москве учится.
– Вдовец?
«А ведь точно! Как умерла!»
– Развожусь.
– Тоже не мёд пить!
– Да уж…
Он взял шуршащий пакет и собрался уходить. Посмотрел на порожек, лежит собачка.
– Она что ж, не гуляет
