улицам Штейнаха.
По дороге Граус принялся рассказывать мне:
– Вы увидите на вилле много народа, господин доктор.
В ваше отсутствие гости понаехали со всех концов империи, даже из-за границы кое-кто приехал. И как раз на вилле «Эльза», рядом с вами, живет всемирно известный человек, профессор Циммерман из Иены! Это такой же мировой ученый, как ваш Пастер, но, кроме того, он еще и философ… Разумеется, его философия – это философия ученого человека, живущего вне действительности, в мире цифр и химер. Родился он в Ротберге, но впервые после долгого отсутствия возвращается на родину. У него были очень бурная юность и большие неприятности с покойным принцем Конрадом, отцом нынешнего владетельного принца Отто. Доктор Циммерман осмелился выступить против политических взглядов принца Конрада, который был страстным империалистом. Профессор даже восставал против аннексии Эльзаса и Лотарингии, ну, его и объявили врагом империи, врагом принца, врагом общества. Ему запретили преподавать в Штейнахе, постарались сделать жизнь невыносимой. Вот тогда-то он поселился в Гамбурге, где предпринял большие труды по химии и биологии, которые прославили его. Его курс в Йене самый популярный и посещается больше всех. Говорят, что он открыл какое-то страшное взрывчатое вещество, которым можно было бы взорвать на воздух все французские крепости. Но он не хочет сообщить рецепт военному министерству, потому что носится со своими утопиями мира и братства. Не знаю, зачем он приехал в этом году в Ротберг. Разумеется, когда он письменно заказал себе помещение на одной из моих вилл, я сначала предупредил принца Отто. Но принц ответил, что ровно ничего не имеет против приезда Циммермана, потому что годы сделали профессора разумнее; кроме того он хотел выказать снисходительности к профессору. Вот каким образом случилось, что барышне придется иметь своим соседом человека, ежедневно оперирующего с разными химическими и динамическими веществами…
Граус вдруг остановился и с таинственным видом показал нам на одну из скамеек при дороге, которая вела к самим виллам. На скамейке сидел маленький старичок с довольно высокой старухой.
Старуха была одета в просторную юбку темно-зеленого цвета, с передником черной тафты, обшитом черной рюшкой. Ее корсаж тоже был из черной тафты. Небольшой кружевной воротник белел словно детский нагрудничек. На голове у нее был черный тюлевый чепчик, скромно украшенный вишнями. У нее были волосы того неопределенного желтоватого цвета, который принимают светлые блондинки седея. Какое очаровательное личико окаймляли они когда-то, можно было судить по тому, что даже время бессильно развеять его чары. У нее были изящный овал лица, белизна кожи без бледности; морщины почти не были заметны, губы все еще оставались красными. Талия, тонкая и округленная, не сдалась под влиянием времени. В правой руке старушка держала какое-то растение, к которому внимательно склонился муж; другая ее рука была в правой руке старика.
Он же наоборот имел вид маски, переодетой человеком. Из-под широкополой
