что будет хранить средоточие величайшей мощи всех вампирских кланов, хранитель Призмы, пей пока хочешь. Зверьков много, ты такой один – помни об этом, помни, когда зверьки будут прятать своих уродливых выродков от твоих царственных клыков. Ты последний мой сын – помни об этом.
Она отвернулась к окну, а Колян понял, что не может ни удивляться, ни думать – в голове нарастал рёв, безумный, почему-то, имеющий яркий насыщенный красный цвет. Он вдруг услышал биение сердец во всём доме сразу. Услышал, как текут литры крови по венам людей…, зверьков…, он выскользнул в дверь. Трансформация началась ещё на лестничной клетке. Когда приезжие посмотрели на подъезд, оттуда вышел ни очередной «лох», жаждущий справедливости и неспособный решить проблему лишь одним способом, какой понимает уличная шпана. Неспособный на это из страха, из-за того, что закон лишил его такой привилегии. Нет. На этот раз, вниз спустился Зверь. Существо в двести кг весом, красными глазами, мощными клыками и без единой мысли в голове, только инстинкт, только жажда крови. Машина смерти воплоти…, Колян вспомнил вкус мяса на языке. Вкус крови, бегущий по пищеводу. Он непроизвольно глотнул – потекли слюнки. Ему хочется ещё. И что бы жертва визжала, что бы она трепетала под его могучими лапами, что бы из неё брызгалась кровь…, пришли и другие воспоминания. В итоге, Колян обхватил голову руками и замер, глядя в стол круглыми, полными ужаса, глазами.
– Э, корефан, чё потух?
– Я зверь.
– Норм погоняла, оценил? Давай за то и жахнем!
– Я убивал людей! Мне это нравится! Ты понимаешь? Я чудовище! – Взвыл Колян.
Штык пожал плечами. Налил по рюмкам. Тяжело вздохнул и смущённо признался.
– А я прикинь, не, не подумай чего, просто не всегда ж получается…, в общем, я по утрам дрочу в туалете. – И снова тяжело вздохнул. – Фух. Знаешь, признался и в натуре, на душе легче стало.
– Ты что несёшь???
– Ну ты же сам начал! – Возмутился вампир. – Признался во вредной привычке и я вот тоже.
– Вредная привычка? Я людей убиваю! И мне это нравится!
– Гы. А дрочить думаешь, мне типа больно? Тоже нравится. – Тут он перегнулся через стол и доверительным шёпотом сообщил. – Надо левой рукой, так оно кайфовее.
Колян долго молчал. Штык пожал плечами, стал пускать дым колечками – окосел он уже полностью, но, почему-то, не падал в пьяном сне. И он считал, что…
– Ты сравниваешь убийство человека с дрочкой в туалете?
– Ну, а чё такого?
– Как такое вообще сравнивать можно?
– Слушай. – Штык наклонился над столом, залез локтем в консерву с томатом и выругался неприличным матом – да, таким, какой даже для его обычной речи, считался грязным. Колян аж покраснел и глаза отвёл – много новых слов и словосочетаний сейчас услышал. – Я чё сказать хотел, вот, люди типа. Чё ты паришься? Их же четыре миллиарда! Это ваще пиздец сколько…
– Шесть.
– Чё шесть?
