Операция „Буря в пустыне“». Инсталляция на стене вверху – «Иерусалим. Стена плача». Когда слезы высыхают, остается одна соль. Ее кристаллы блестят на солнце разноцветным огнем. Большим запасом жизненных сил и радости… Инсталляция на стене справа – «Крематорий в Испании, родном городе Сальвадора Дали». Я ркие, детские краски – знак беспомощности, растерянности, наивной надежды, блаженства и слабости. Краски постаревших львов. Там есть улицы под дождем, номера домов, номера номеров, паруса, розовая зима, лиловая ночь, звезда юного Ильича, августовская звезда в перчатке, векторы, треугольники и застывший разноцветный воск. Это брызги святого храма, взорвавшегося от избытка настойчивых молитв. Молись светло, но с опаской. Минута молчания для искусства – art’stop. Колокольчик на двери звучит дважды – то эхо уходящего посетителя. Лучше быть похотливым, чем червивым. Керамика в вогнутом пространстве – попытка вспомнить Тунгусский метеорит. Свет тухнет. Прощай, космос, здравствуй, зимний киевский вечер! Коронованный Zipfer. Seit 1858… Ein Glas Heller Freude. Звезда в белой перчатке в белую петербургскую ночь. Скотч на рану души! Голый заводной механизм на желто-лимонном фоне. XX век в ширину и высоту. Пустая лодка в ананасовом желе. Бирюзовое небо над ночным кладбищем. Клад, б…, ищем! Бутылка черного вина, черный пудинг на обсыпанном мертвецки-бледной мукой столе. Мужчина в синей куртке закуривает неспешно на красной рыбе, висящей над спящим городом. Красной рыбы усом пленена нога мужчины. Но, слава Богу, есть зонт, который защитит от небесного ветра и возможных сомнений в нереальности происходящего. Но это совсем другой угол зрения. Свастика из карт. Рассыпалась. Из карт. Иск art. Искусства иск авторитарным будням…
…Потом, спустившись на двадцать шагов по ставшей скользкой от утоптанного снега брусчатке, они сидели в не очень уютном, зато совершенно пустом кафе. На стенах висели картины, одна из них напомнила Ленке непонятный сериал «Твин Пике». Теперь они пили водку «Союз-Виктан», смотрели на напрасный снег за окном. Пока готовились закуски и салаты, Ленка сидела как на иголках. Она чувствовала, как художник под столом ласкает свою подружку, засунув руку ей между ног, и Ленку это ужасно злило и возбуждало.
Они все здорово проголодались, водка только подхлестнула аппетит. Жюльены, фаршированные помидоры, севрюга, салат из креветок, английский салат – все было съедено раньше, чем принесли добавочные триста граммов и горячие блюда. От английского салата художник отказался наотрез. Ленка смотрела на молодого человека с недоумением: как можно отказаться испытать эту удивительную вкусовую смесь сырых шампиньонов и в меру терпкого, вяжущего воображение сельдерея?
– Вам не пришелся по вкусу наш английский салат? – осмелилась спросить хозяйка кафе, сама взявшаяся их обслуживать. Это была несколько церемонная дама, явно блюдущая фигуру при хорошем сексуальном аппетите.
– Нет, отчего же. Просто когда я поем этого салата, начинаю вещать.
– Шутите,
