следующая. Отправлюсь диктовать траурный отчет, и нагрублю телефонистке, попытавшейся пропихнуть вперед меня итальянца.
Утро выдастся тяжелым – собственно, оно будет продолжением ночи, поскольку никто не ложился. Билета назад у меня тоже не имелось, но у Хорена друзья в Симферополе были ведь не только в гостинице. Он, правда, посоветует еще на денек задержаться – погода вон какая стоит, последние деньки крымского бархатного сезона, а собеседников я здесь тебе найду, но я из солидарности с Федоровым буду настаивать на отлете. Ну хорошо – приезжаем в аэропорт, Оганесян знакомит меня с начальником всего хозяйства, тот – с начальником милиции, тот – еще с каким-то начальником поменьше. Стихийно образуется стол, потому что самолет, как всегда, опаздывает. К самолету нас подвозит трап – Сашка валится в салон, а я продолжаю прощаться с хозяевами. Жаль, говорит один из начальников, что ты все-таки летишь, а то по рации передали, звонил Валера, хотел что-то тебе сказать, но не успевает. А мы больше держать самолет не можем.
А я ведь Валерку толком и не видел – он опекал все эти дни этого Фриска, который одним жестом пустил под сплав всю олимпийскую кампанию. И Валерке-то сейчас хуже всех… В общем, попросил я водителя трапа подвезти меня к третьему иллюминатору, у которого мирно дремал Федоров, и постучал с верхней ступеньки моему другу в окошко. А Сашка-то думал, что он уже летит, и спросонья принял меня, очевидно, за ангела.
Да и другие пассажиры переполошились – и решил я, что мне сегодня с ними не по пути. И через полчаса все кафе «Чайка» благоговейно слушало, как я от столика администратора рассказываю в трубку про вчерашний проигрыш. Нет, прав был Леня Трахтенберг: советский человек забывал о своих проблемах в двух случаях – когда смотрел футбол и когда потом о нем читал.
А Фриск этот всем в душу плюнул – мне расскажут, что его тут, как короля Швеции, принимали, а он придумал гол, которого не было. И ведь ничего от него не требовалось, кроме как отсудить, что видишь. А он вон какой зоркий оказался. И теперь многим серьезным людям, кто планировал летом отправиться в олимпийскую Барселону, делать там, получается, нечего. А команда какая мимо Игр пролетела! Там ведь были еще Никифоров, Онопко, Хлестов, Тедеев…
Следующим утром в аэропорту толпится какое-то несметное количество народу. Мои новые друзья-начальники объясняют мне, что туман накрыл всю Центральную Россию, не принимает Москва и еще несколько городов. По этому случаю мы сейчас собираемся хорошенько позавтракать – присоединяйся! Интересно, сколько дней подряд могут пить эти достойнейшие люди?
Выхожу позвонить домой и на работу и сталкиваюсь нос носом с Бахвой Тедеевым – на Кавказе, оказывается, еще со вчерашнего туман, не сажают ни во Владикавказе, ни в Минводах, ни в Нальчике – нигде! А завтра уже – матч сезона с харьковским «Металлистом», соседом по низам таблицы, а он тут торчит вторые сутки. Только что звонил в клуб – там все рвут и мечут.
Тогда еще не
