ничью с голландцами, хоть ван Бастен и забьет нам шикарный гол головой в падении, причем по всем правилам. Но его отменят – это я к тому, что не всегда нас засуживали. А Леня еще до начала матча успеет разыскать очередного друга, бывшего киевского динамовца Вадима Евтушенко, заканчивавшего играть в Швеции, и с таким экспертом работаться ему будет просто в радость – Вадик спокойно изъяснялся на нескольких языках. К тому же в чужие уста всегда проще вложить правильные слова: да, сборная СНГ показала, что умеет не проигрывать грандам, но атакующей игры в этих матчах почти совсем не просматривалось – поэтому рано предвосхищать успех во встрече с шотландцами и выход в полуфинал. (Бышовец, впрочем, все равно безошибочно вычислит настоящего автора.)
Город Норчепинг – какое-то вечерне-дождливое место: не успела кончиться игра с шотландцами, как опять полило. Я спущусь с трибуны минут за семь до конца – сразу после того, как Маккалистер забьет пенальти, счет станет 0:3 и полуфинал превратится в последнее место в группе – как карета в тыкву. Попробую подойти поближе к нашей раздевалке – и вдруг два секьюрити, прежде никого в нее не пускавшие, сами делают приглашающий жест: и для нас, и для вас чемпионат закончился – заходи, чего под дождем мокнуть.
И тут на меня вышел Бышовец – он был как в прострации (хотя почему – как?), по нескольку раз повторяя одни и те же слова, слабо связанные друг с другом. Мы долго говорили совершенно ни о чем, пока тренера не отловили и не увели на пресс-конференцию. Еще каких-то полтора часа назад он был триумфатором Сеула – теперь стал неудачником Норчепинга. А запоминается-то последнее… Потом Серега Юран примется мне говорить, что если не сохранят такую команду, это станет преступлением: «Нам по двадцать три года, за нами – будущее. Я не знаю, как будет эта сборная называться дальше, но мы должны продолжить играть вместе». Доктор Орджоникидзе проведет мимо нас Каху Цхададзе – злосчастный рикошет при втором голе еще и палец ему сломает, надо ехать на рентген. А этот гол ведь и всю команду сломал…
Ночью Гена, боровшийся за шведское гражданство, но в душе все равно остававшийся крымчанином, начнет пытать меня за «Абсолютом»: «А что, теперь у нас с тобой разные сборные могут быть?» – «Похоже, что так». – «И что, они друг против друга могут сыграть?» – «Могут». – «И даже – на чемпионате Европы?» – «Ну, сначала туда еще и тем, и другим попасть нужно будет…» – «Нам тоже теперь домой попасть как-то нужно будет», – напомнил писавший в другой комнате свой текст Трахтенберг. Что ж, Леня привез меня сюда – теперь мой долг вернуть его на родину.
А заодно и самому вернуться.
В стокгольмском офисе «Аэрофлота» я обнаружу всего один календарь на немаленькое помещение: друзья, да как же вы в таких условиях билеты на нужные рейсы ухитряетесь выписывать?! Вот вам каждому по личному календарю – с автографами игроков сборной (чистая правда, мне на нескольких экземплярах Каха расписался, когда у него все пальцы еще целы были).
