расположении духа, потому решился на столь же дурную шутку.
– Прикажете разогнать? – мрачно усмехнулся генерал.
Троцкий возмущённо блеснул стёклами очков, но от резкой отповеди удержался.
– Нет, генерал, этого я вам не прикажу. Подобные действия были бы справедливо расценены болгарской стороной, как прямое вмешательство в их внутренние дела. А такого мы с вами позволить себе не можем!
– В таком случае, – растерялся от столь правильных речей Деникин, – мне не ясна цель вашей демонстрации (говоря иными словами: какого чёрта ты меня тогда к окну-то подвёл?).
– Тут как раз всё просто, – тоном человека, обладающего превосходством над собеседником, произнёс Троцкий. – Раз мы оба понимаем, что лезть в болгарские дела нам не след, так давайте и не будем этого делать!
Троцкий продолжал говорить, наслаждаясь видом всё более и более обалдевающего генерала. Посчитав, что сполна рассчитался с Деникиным за солдафонскую шутку, прозвучавшую в начале беседы, Троцкий перешёл к сути своего визита.
– Я думаю, будет правильным, если российская военная форма в эти неспокойные дни не будет мелькать на софийских улицах.
– Понял, – кивнул Деникин. – Немедленно распоряжусь отменить увольнительные для рядового состава, а командиров всех рангов прикажу перевести на казарменное положение.
– И уберите с улиц наши военные патрули, – посоветовал Троцкий.
– Непременно, зачем они там в таком разе нужны? – согласился Деникин.
– И отзовите охрану со всех объектов военной инфраструктуры, которые находятся под нашим контролем, включая арсенал, – очень будничным тоном продолжил Троцкий.
– Но ведь передача объектов под охрану болгарской армии потребует нескольких дней, – сказал Деникин.
– Вот поэтому, генерал, я и предлагаю просто отозвать наших солдат, никого ни о чём не оповещая.
Деникин, который всё это время делал пометки на листе бумаги, поднял голову. Взгляды его и Троцкого пересеклись. Непросто было выдержать этот «очковый» взгляд, но генерал справился. Чуть охрипшим от внутреннего напряжения голосом произнёс:
– А вот это уже не в моей власти. Без распоряжения наркомата обороны я такого приказа не отдам!
– То есть моего распоряжения вам недостаточно? – с угрозой в голосе спросил Троцкий.
Но Деникин уже окончательно овладел собой, потому принял строевую стойку и чётко ответил:
– Никак нет!
– Жаль… – Троцкий не скрывал разочарования. – Надеюсь, вы понимаете, генерал, что только что упустили возможность стать моим другом?
Деникин промолчал, лишь упрямо вздёрнул подбородок.
Не подав руки, Троцкий вышел за дверь, а Деникин, промокнув вспотевший лоб безукоризненно чистым платком, сел писать депешу Жехорскому.
