в усы. «Вот на тебе почта пришла, прибежала Софья и по просила тебе отнесть» опять ухмыльнулся он. «Правда не сказала от кого, чистый конверт только твоя фамилия и написана» он протянул Николаю обычный конверт только тугой от наполнения и запечатанный. «Спасибо Вам, Гаврилович», «Да ладно чего уж нам старикам, сами небось когда-то были молодыми, помним» и еще раз хитро хмыкнув ушел. Конверт горел в руках парня, хотелось прямо здесь и сейчас его разорвать и прочитать. От нее…, от нее…стучало сердце.
«Ми так понимаем усе що летати Ви уже не так чтобы и хотите, Ваши глазики видають нам усю прэлесть Вашего положения. Или ми чего-то там не рассмотрели с высоты полету? Ви нам не хотите растолковать от кого сиротка получает такие вот толстые произведения?» и взглянув на Кожемяко, Моня вспомнил угрозу и не дав ему подняться с кровати объявил, что идет просвежить свои глаза. Этим он спас свой нос. Николай лег на кровать, до ужина еще уйма времени, он спокойно отрезал ножницами полоску с конверта и достал письмо. «Дорогой мой, Колюшка!» и у него заблестели глаза, он вытер их аккуратно, что бы не заметили товарищи, но было уже поздно: «Вах вах, ти чево плачешь, может что случилось у тэбэ дорогой? скажи мы все сделаем.» грузин стоял уже рядом. «Спасибо Вам друзья, это от счастья.», он продолжил читать: «Ты просто не представляешь, мой дорогой, как я скучаю без тебя, понимаю умом, что ты на службе и что так будет всегда, и что ты совсем рядом, но прийти тебе нельзя. Я буду ждать столько, сколько надо. Я попросила Софью передать тебе мое письмо через пройдоху Гавриловича, он хороший и ухаживает за нашей Софьей. Как ты там, моя радость, когда же уже закончатся ваши полеты и мы опять будем вместе. Ходила на наше место встречи и знала, что ты в казарме, и все равно сердце так сильно билось. Я не знаю, что со мною происходит, это впервые. Я тебя сильно жду, но пожалуйста не вздумай уйти в самоволку, это только хуже, я дождусь тебя, мой Коленька.
Твоя Роза.» и еще листки со стихами Сергея Есенина. Николай много раз перечитывал и перечитывал дорогие сердцу строки. «Моя, она моя, моя и больше ни чья» билось кровью в висках.
И вот полеты, сегодня ими руководил капитан Стадник А. И. Наш ТБ3 стоял, как и вчера у кромки взлетного поля аэродрома, уже расчехленный и подготовленный механиками к своему первому полету с экипажем. Но чего-то все же не доставало. И тут Николай понял их экипаж на взлетной был один. Все построились в одну шеренгу, и командир машины объявил, что сегодня наша машина проделает 1000километровый испытательный полет с полной загрузкой в бомболюках, только вместо бомб будут ящики с песком, которыми мы и атакуем противника. Так вот в чем смысл полета с комбригом. «По машинам» – скомандовал командир, как будто мы поднимались всей эскадрильей сразу, а не одним самолетом. Механики установили стремянки и помогли каждому занять свое место в самолете. Закрыли фонари у летчиков и штурмана. Николай подключил свой шлемофон к розетке сети связи и тут же услыхал: «От
