к столику, на котором стояли рядом с включенным в сеть ноутбуком две полные бутылки, открыл коньяк и налил в один бокал.
– Я буду пить одна? – Она подошла, села на диван и смотрела на него в ожидании.
– Я за рулем, – твердо проговорил Олег, возвышаясь над столом, над диваном и над всем, что сейчас происходило в номере полулюкс.
– Вас кто-то ждет?
– Нет.
– Тогда пейте, – почти приказала она.
Григорьев плеснул коньяк себе в бокал на самое донышко.
– А я напьюсь, – с вызовом бросила Наталья Вергольц. Она опрокинула в рот коньяк, словно водку, и поморщилась, прикрывая рот рукавом грубо и некрасиво, как заправский грузчик: – Закусить… там, в чемодане… шоколад… и апельсин.
Олег шагнул к раскрытому чемодану и увидел большую плитку шоколада и пару апельсинов, лежащих поверх одежды. Он взял то, что просила гостья, и положил на столик прямо перед ней.
– Сядь, – попросила она, перейдя на «ты».
Он сел.
– Налей еще.
Он налил.
– Давно замечено, что между сексом и алкоголем существует незримая, но прочная связь. «Без Бахуса Венера зябнет», – уверял древнеримский поэт Теренций, к слову сказать, большой любитель вина и женщин. Здесь много жизненной правды, не находите, Олег? Еще древние греки заметили – алкоголь сближает. Несколько глотков горячительного напитка снимают психологическое напряжение, придают уверенности в себе, позволяют расслабиться и на время позабыть о проблемах.
Олег молчал, не зная что сказать.
– Пейте, Григорьев, пейте! – потребовала гостья.
Он поднес свой бокал к губам.
– Я провожу летний отпуск где-нибудь в Европе на берегу моря, – продолжила Наталья. – Отрешаюсь от всего, прежде чем погрязнуть в суете реальной жизни. Сказка! Но мы сами можем создавать сказку там, где хотим, – многозначительно подмигнула женщина. – Вы меня понимаете, Олег?
– Вполне, – кивнул головой Григорьев.
– За понимающих людей! – Вергольц опрокинула второй фужер коньяка. Олег допил свой первый.
Через минуту женщина стала заметно пьянеть, ее взгляд наливался тяжестью. Но гостья попросила наполнить ее бокал в третий раз. Олег не стал перечить.
– За любовь! – она сама озвучила традиционный третий тост. Но вышло как-то с надрывом.
Они чокнулись, наполнив полутемный номер нежным звоном хрусталя.
Потом сидели, слушая, как тихо работает телевизор.
– Обними меня, – попросила женщина. – Пожалуйста.
Григорьев положил ей руку на плечо и тихонько притянул к себе. Она послушно поддалась. Прижалась.
– Глупо все! – немного растянуто произнесла Наталья Вергольц. – Пашешь, стараешься, учишься, учишься, делаешь карьеру, рвешься, чтобы хоть что-то заработать, чтобы выглядеть на все сто, а все равно не везет!
