с симпатичным лицом) был главный. Он внимательно выслушал мою историю и всё записал. Потом отложил бумагу и ручку.
– Вы меня, конечно, извините… Я работаю достаточно долго, и у меня большой опыт. Я видел и слышал практически всё, много раз. Но психа, который нападает на женщину, чтобы сфотографировать, мне не приходилось видеть! Вы уверенны, что он вас не изнасиловал? Может, вы просто не хотите сказать?
– Да он не притронулся ко мне, даже пальцем! Только толкнул! А потом сфотографировал! Подряд несколько раз! А после этого убежал на улицу, откуда уехал на машине!
– Откуда вы знаете, что на машине?
– Слышала, как она завелась.
– Может, это был кто-то другой? Машин много!
– Откуда я знаю? Я за ним не бегала!
– А сумка? Он что, не тронул вашу сумку?
– Он даже на неё не смотрел!
– А вы разглядели его лицо?
– Конечно, нет! В подъезде было очень темно. А потом он буквально ослепил меня своей яркой вспышкой!
– Вы уверены, что у вас нет повреждений? Может, всё-такиобратитесь к врачу?
Я твёрдо сказала довольно бодрым голосом, что не нуждаюсь ни в каком враче. Это тот псих нуждается, который меня фотографировал, а искать егодело милиции. Пусть ищут и объясняют, что фотографировать людей против воли нельзя.
Когда приехал муж, ко мне вернулось обычное состояние природной весёлости. Милиция ещё немного потопталась и уехала, записав мой телефон и домашний адрес. Начальник оставил карточку с номером телефона: «если что вспомните, звоните». Я засунула её на самое дно сумки. Супруг раскудахтался, как обиженная курица. Работа в таком месте не приведёт к добру, он всегда меня обэтом предупреждал. И мне надо следить за своим поведением, и получше выбирать знакомых, и думать, куда и с кем иду, и т. д. Он довёл меня до состояния белого каления. И я довольно грубо заявила, что слушать его идиотские нотации не хочу. Всё, что хочу в данный момент – это хорошо потрахаться (разумеется, не с ним) и выпить стакан крепкого коньяка или водки. Но так как он не может мне предоставить ни первого, ни второго, то пусть заткнётся и молчит. Полностью шокированный, замолчавший муж забился в угол, откуда наблюдал за мной с чрезвычайно возмущённым видом. Но мне и без него хватало забот. Пришлось объясняться с приехавшей Ольгой Павловной, которой кто-то позвонил на мобильный и с людьми из расположенных поблизости офисов. Начальница проявила сочувствие и сообщила, что завтра я могу на работу не выходить.
По дороге в машине мы с мужем хранилиледяное молчание, что вобщем-то было мне на руку.
– Я не понимаю, почему ты так ко мне относишься, – в квартире заявил он, – сказать такое было и глупо, и грубо.
– Этоправда.
– Да? А кто знает, может, ты с тем придурком и потрахалась там, в подъезде, а потом выдумала эту идиотскую историю с фотографированием? Я всегда знал, что ты плохо закончишь!
Я рассмеялась и отправилась в ванную –
