же так? А пленка?
– Пленка! Кассеты сдуру и по доверчивости мой отец все тому же майору передал!
– Вот оно что? И как же теперь?
– Никак! Наливай по второй!
– Это без вопросов!
Рудин наполнил рюмки. Спросил:
– Что сам делать будешь?
– Запью, к ядрене фене! Не могу на этот беспредел чиновничий смотреть! Не могу. Рука к стволу так и тянется. Дали бы волю, многих к стенке поставил бы. И что за страна? Говорят об одном, думают о другом, делают третье! Народ в дерьмо превратили, в рабов. Говорят о какой-то демократии, а вокруг коррупция невиданная! Все продается и все покупается! Жизнь человеческая копейки не стоит! Деревни вымирают! Да что там деревни, страна вымирает, а по «ящику» показывают, как у нас в России хорошо стало! Врут, суки, глазом не моргнут. И врут-то вроде внешне приличные, солидные люди. Гадом буду, Тихон, добром эта порнуха не кончится. Чую, кровь прольется! И без террористов всяких. У нас ведь как? Стоит только спичку поднести, и полыхнет. Полыхнет так, что все дотла сожжет! Вопрос, кто и когда эту спичку к высушенному реформами бестолковыми сушняку поднесет? А ведь поднесут, Тихон! Поднесут! И тогда мало никому не покажется. Европе с Азией и Америкой в том числе. Так какого хрена власти наши будто повязки на глаза надели? Чтобы не видеть дел рук своих. А ворованные деньги в кармане можно легко на ощупь пересчитать. Они у чиновников в одной валюте и в одних купюрах! Так что забухаю, Тихон, чтобы позора этого не видеть хоть неделю!
Рудин проговорил:
– Но трезветь все одно придется? А похмелье оно пострашнее пьянки будет!
– Да знаю! Но не могу больше. Устал. Морально!
– Ты это, Коль, брось! Займись лучше чем-нибудь другим!
– Чем, Тихон?
– Ну, рыбалкой, что ли! Да мало ли чем? – И тут Тихонок что-то вспомнил, улыбнулся: – Знаю, чем, Колян! И думаю, это занятие тебе по душе придется!
– О чем ты?
– Фельдшерицу к нам в деревню новую прислали, Матрена на пенсию ушла, вот ее и заменили. Девка с Кантарска, после медучилища. Справная. Симпатичная. На нее уже положил кое-кто глаз, знаешь, в деревне без этого не обойтись, но кто тебе в Семенихе может составить конкуренцию? Никто! Если возьмешься за фельдшерицу, все ухажеры в момент отвалят. И она знает о тебе, потому как прославился не только на район, а на всю страну! Тебе ж семьей обзаводиться надо? Надо! Когда еще такой случай представится?
Колян сказал:
– Посмотреть на девочку можно, отчего нет. Как ее зовут?
– Надеждой. Надеждой Павловной Курикиной!
– Постой! Уж не дочь ли она главврача райбольницы?
– Племянница, насколько знаю!
– Что ж ее дядюшка при себе не оставил?
– Народ гутарит, сама сюда напросилась, хотя могла в районе остаться! Слушай, Колян, а не из-за тебя ли эта Надежда Павловна прибыла?
– Не
