своим глазам, потребовал у охранника отмотать запись немного назад и снова включить. Действительно, счетчик времени показывал сначала 15 часов 47 минут, а потом запись продолжалась уже с 16:20. Странно! Я озадаченно посмотрел на охранника.
– Это что еще за новости?
– Где? Какие? – искренне изумился Тимофей, однако его бегающие глаза говорили о том, что он прекрасно понимает, о чем идет речь.
– Где кусок записи, я так думаю, самых интересных событий, происходивших в четверг двенадцатого февраля в доме Шумилиных? – проговорил я строгим тоном, сверля собеседника взглядом.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – продолжал прикидываться дураком Легков.
– Да все ты понимаешь! – переходя на «ты», отмахнулся я. – Запись ведется в постоянном режиме, потому провалов в ней во времени быть не должно. А здесь отсутствуют тридцать две минуты видеозаписи. Где они?
Охранник ушел в полную несознанку.
– А я откуда знаю! – возмутился он.
– Знаешь, – ухмыльнулся я. – Пропасть они могли только в том случае, если ты отключил видеоаппаратуру, зашел в дом, взял ключ от сейфа, открыл сейф, забрал из него деньги и документы, а потом полчаса спустя пришел в гостевой домик и вновь включил видеорегистратор.
Лицо Тимофея покраснело так, что стали видны прожилки, а потом неожиданно кровь отхлынула, и он побледнел.
– Да ты что такое говоришь-то?! – волнуясь, оттого сильно «окая», произнес он, тоже переходя на «ты». – Не было такого!
– Тогда объясни, куда делся кусок видеозаписи? – Я стал говорить жестко, бескомпромиссно, как человек, уверенный в своей правоте. – Короче, ситуация такая: Владимир Алексеевич не заявлял в полицию о краже, так как подозревал, что к ней причастен его брат, но раз их взял ты, то я могу прямо сейчас вызвать ментов, и пускай уже они дальше разговаривают с тобой.
– Да не брал я ничего! – вновь возмутился охранник.
– Тогда рассказывай, как было дело.
Легков, набычившись, молчал. Я поднялся со стула.
– Ладно, Тимофей, увидимся в суде, когда я буду выступать свидетелем по делу об ограблении дома Шумилиных, а ты в этот момент будешь сидеть на скамье подсудимых.
Я развернулся и двинулся в сторону двери, но очень медленно, все же давая Легкову шанс что-то изменить, и он этот шанс не упустил.
– Погоди, – проговорил он глухо.
Я не спеша развернулся, охранник сидел, опустив голову, и молчал. У него был вид усталого и опустошенного человека.
– Я не отключал аппаратуру, – проговорил он, медленно поднимая ко мне глаза. – В это время во всем поселке пропал свет. Не было его полчаса. Любой сосед может подтвердить. В это время запись и не велась.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО
