с цивилизацией?
Следует отметить, что концепция «сложного человека» не столь нова. Неправомерное отождествление понятий «совершенствование» и «усложнение» было свойственно теоретикам и практикам барокко XVI – XVIII веков (Б. Грасиан, Дж. Марино, Э. Тезауро, Л. Гонгора и др.), которые ввели понятие «изощрённость» в научно-теоретический обиход, положив его во главу угла своей как эстетической, так и этической концепции, что во многом определило их теорию личности. Суженная трактовка понятия «изощрённость», сведение его к понятию «усложнение», неспособность уяснить разностороннюю, спектральную направленность скрытого под этим понятием явления, определяющего собой важнейшее универсальное свойство процесса развития, явилось крупной и существенной ошибкой всей теории барокко, в конечном счёте, определившей ограниченность её и незавершённость.
Усматривая в развитии параметр усложнения как основной, доминирующий, синергетика вслед за теорией барокко упускает из виду тот факт, что характеристика усложнения плохо работает, а то и не работает вовсе, в морально-нравственном и подлинно эстетическом развитии. Если где-то в общественно-гуманитарной сфере усложнение и проявляет себя в значительной мере, так это в бюрократических и юридических институтах и нормах, и то, когда речь идёт о формализации их работы с целью выдвижения новых препон и запретов. В области морально-нравственных, культурно-эстетических взаимодействий, как правило, востребуется не столько усложнение, сколько упрощение и утончение, то есть, доступность, открытость, искренность, прямота, при сохранении душевной тонкости, человеческой деликатности и такта. А. П. Чехов по этому поводу утверждал, что, стремясь помочь плачущей женщине, мало предложить ей стул, необходимо развернуть стул таким образом, чтобы никто не видел её заплаканного лица.
Со времени возникновения умеренного барокко (М. Перегрини, С. Палавичини, Д. Бартоли и др.) становится ясно, что упования мастера единственно на усложнение, которое, конечно, присутствует в искусстве, но не сопровождаемое эффектом утончения, не оправдывает себя, ибо быстро утомляет и наскучивает. Нагромождение всё новых и новых элементов в барочных произведениях и, прежде всего, в архитектуре, привело к тому, что психика человека стала уставать от чрезмерности, и здесь потребовался переход к новой простоте, которую нашли в классицизме, неоклассике, ампире. Традиционно в языке понятие «упростить» соотносится с понятиями «облегчить», «ослабить», а понятие «усложнить» – с «осложнить», «запутать», «затруднить»3.
Феномен утончения в большей степени выражает гуманитарное развитие, доминируя в социокультурных и духовных процессах. Усложнение оказывается ближе к техническому, технологическому развитию. Однако и здесь, если мы обратимся к наиболее фундаментальным открытиям естествознания, сделанным ещё со времён Николая Кузанского и Джордано Бруно, мы увидим, как данные вопросы решались
Александрова З. Е. Словарь синонимов русского языка. М., 1969, с. 565; 567.
