Название:
Автор:
Жанр:
Серия:
Издательство:
Слабое свечение – вот и все, что они видели. Ему не надо было напоминать себе, что он не только ясно видел их силуэты, но и что они действительно с ним разговаривали, и если он говорил о них как о Светящихся, то только, если хотите, из некой скромности, из почтительности, не позволявшей ему называть их именами, настолько всем известными, что все это могло выглядеть как дурная шутка. «Я видел Авраама, Моисея и Соломона! Праотцы со мной беседовали! Авраам сказал то, Моисей – се, а Соломон пытался их примирить своей знаменитой соломоновой мудростью, а один из них, тот, кого я по ошибке принял за Авраама, дал мне кувшинчик с маслом и, видя, что я обознался, сообщил мне, что он Моисей, "тот самый, который… десять казней египетских"». Иехуда представил себе, как он говорит: «Моисей дал мне этот кувшинчик!» Это выглядело бы несерьезно, почти по-мальчишески. То, что он называл их Светящимися, было не только знаком уважения, это еще и давало возможность не называть их по именам, слишком хорошо знакомым в его окружении. Глядя на своих бойцов, спящих на земле или в импровизированных палатках, он усмехнулся на слово «окружение». Были ли они его окружением – эти изнуренные, оборванные люди, во сне сжимающие в руках свое примитивное оружие? Его окружение. Он вспомнил детство, игры с братьями около отцовского дома. Матафии уже нет на свете. Его братья, все четверо, были среди этих спящих людей, обнимающих во сне свое оружие вместо жен. А жены… о них лучше было не думать, не вставать на скользкий путь вожделения, ибо это лишает мужчину сил, а он не может себе этого позволить в ночь перед боем. Светящиеся все-таки услышали его, потому что, хотя сами ему не явились, послали своих эмиссаров. Он услышал слабое шуршание, приглушенный голос, потом еще один, шаги, еще какой-то звук, природу которого он не мог определить, и тут они появились – две его женщины, или, точнее, две его жены: женщина и овца. Они пришли пожелать ему удачи в предстоящей битве и попрощаться, не зная, станет ли это прощание последним. Они легли по обе стороны от него, и, пока он гладил волосы одной и шерсть другой, ему казалось, что он видел это сияние далеко вдали, и оно перемещалось, или ему только так казалось, неравномерно посверкивая как бы в сонном воображении, однако он знал, что это ему не снится. Его жены тоже это знали, и пальцы Нехоры ласкали его волосы, а потом так же нежно погружались в овечью шерсть, соединяя, переплетая волосы и шерсть, словно не ощущая, где кончаются волосы, а где начинается шерсть. Наверное, он на мгновение закрыл глаза, потому что сияние вдруг настолько приблизилось, что казалось прямо висящим прямо над ним, и, несмотря на темноту, он легко узнал Соломона. «Опять обознался, – сказала тень. – Да не Соломон я. Моисей я. Тот самый, который десять казней и десять заповедей». – «Ой, прости, опять ошибся… ты тут один… вот я и подумал… надеюсь, остальные двое в порядке». – «Они в порядке, если не считать погоды. Старость, знаешь. Даже в нашем случае она сказывается». – «А я-то думал, что на этом уровне развития все это уже не имеет значения. Я так рад,
