руками, старик показывал рукой вдаль, небритый мужичишка хлопал его по плечу, жал ему руку, лез целоваться. Потом начал активными жестами предлагать ему выпить. Но интеллигент с бренчалкой отрицательно качал головой: во-первых, не злоупотребляет спиртным; во-вторых, никого ещё здесь не знает.
Но, понятное дело, хочет знать, как можно больше, о людях, о местности. Ведь ему жить в районном центре, в селе Глуханово. И не просто жить, а поднимать уровень местной культуры на принципиально новую ступень. Он, Пётр Аполлонович Тихайлов, назначен директором районного Дома культуры. И опыт у него уже имеется. Как – никак, лет пятнадцать прошло после окончания культурно-просветительского училища. Такова легенда. Отступать от неё нельзя. Он же ведь теперь не Мунин, а Тихайлов.
На палубе каждый из пассажиров занимался своим делом. Грузный мужчина, на одной из многочисленных лавочек, из пластмассового стаканчика пил минеральную воду. У его ног стояло несколько штук двухлитровых бутылок с живительной влагой. Рядом с ним сидели двое, уже изрядно подвыпивших парней, откупоривали очередную бутылку с водкой. Когда Грузный отворачивался от них, с некоторой застенчивостью, они снисходительно наполняли спиртным и его чеплашку.
Грузный, своевременно отвлекающийся от пейзажа, обозримого с борта теплохода, как ни в чём не бывало, короткими глотками отправлял в своё нутро халявную водку. Это удивляло парней, потому что Грузный даже не морщился, не крякал и ни чем не закусывал. А вот их лица искажали гримасы. Ведь в их нутро водка шла, но не «ясным соколом, а осиновым колом». Некоторые пьют не потому, что хотят, а по той причине, что надо, что так принято. Их юные организмы не желали принимать зелья оборотного, но они со слезами на глазах и стонами заставляли себя выпить ещё… чуток.
Неподалеку, на соседней скамейке, солидная дама с умилением кормила сосисками и пирожками белую болонку. А по соседству с ней – трое мужиков азартно играли в карты, кричали, спорили.
– Это не валет, Гриша, а дама!
– Так почему же у неё на физиономии усы?
– Это особенная, модная женщина. Картишки-то иностранные,– его слова прозвучали глухо и сокровенно. – Мы сейчас все живём по-ихнему!
Но Тихайлов, он же Мунин, услышал такое утверждение от незнакомого человека и в корне с ним не согласился. По той простой причине, что в Воропании и стихийно, и, в какой-то степени, организованно развивался весьма и весьма своеобразный капитализм, не похожий ни на какой другой. Оригинальный, во имя… ну и так далее. Президент напомнил им, что, к примеру, вовсю переименовывались аэропорты, железнодорожные вокзалы, стадионы, пляжи и многое другое… Им некоторые представители народа при помощи голосования давали имена уважаемых людей.
Но первый человек государства скрыл от представителей народа, что такие переименования – великий простор для воровства. Многое происходило такого, что у неимущих, нищих и просто бедных вызывало более,
