Вещи, которые он носит, когда-то принадлежали моему отцу. Оправа его очков была когда-то сломана, и он своими руками пытался ее починить. Этот юноша выглядит умнее любого другого человека, которого я знаю. Что бы я без него делала?
Он пришел к моим родителям, чтобы стать помощником отца. Ангелы убили его семью незадолго после возвращения на землю. Он, наверное, должен ненавидеть их еще больше, чем я, но все было не так. Алессио снова и снова говорил мне о том, что ненависть – не решение проблемы. Отец очень скоро полюбил его почти так же, как Тициана, своего собственного сына. Они целыми часами сидели в библиотеке со Стар, размышляя над древними писаниями, пока я училась сражаться. Правда, я сама не любила сидеть на месте. После смерти отца его лучший друг Пьетро Андреаси взял Алессио под крыло. Раньше он был одним из самых успешных врачей Венеции, а сейчас остается одним из немногих выживших медицинских работников. Алессио работает у него в больнице, и Пьетро постоянно говорит о том, что однажды юноша станет прекрасным врачом. Хоть Алессио и проводит в больнице большую часть времени, он все еще живет с нами. Для Стар и Тициана он стал старшим братом, для меня – лучшим другом.
Мы шагаем по площади Сан-Марко, проходим мимо прокурации Веччи[10]. За брошенными и забитыми досками магазинами мы поворачиваем направо. После каждой моей битвы мы отправляемся на рынок, чтобы закупиться продуктами. Меркато ди Риальто – все еще самый большой рынок овощей и фруктов в Венеции. Некоторые вещи, к счастью, не меняются: в свое время мы гуляли здесь с отцом, когда только переехали в Венецию. Тогда моя мать хотела обязательно вернуться в этот город, а отец никогда ей ни в чем не отказывал. Кроме того, в Венеции он смог наконец осуществить свою мечту и основать собственную библиотеку. Только из-за британских корней моего отца нас с сестрой назвали Стар и Мун. Мать всегда называла нас Стелла и Луна. Но я никогда не любила эти имена. «Луна» звучит так, будто речь идет о девочке, которая интересуется только платьями и украшениями. У этого слова слишком мягкое звучание. А мягкой мне быть нельзя.
Мы с Алессио выходим на улицу Калле дей Бомбазери, заходим в узкий переулок, и сразу становится прохладнее. Я держу руку в кармане на деньгах, чтобы защитить их от воров. Для многих грабеж стал единственным способом выживания. Алессио идет впереди, и я благодарна ему за то, что он не говорит о завтрашнем поединке. Мне нужно подумать о том, есть ли у меня какой-нибудь выбор. Конечно же, его нет, но мой усталый мозг все еще пытается что-то придумать. Когда адреналин, бушующий во время битвы, испаряется, я чувствую себя так, будто мне сотня лет.
Мы идем по понте ди Риальто – мосту квартала Риальто – или, правильнее сказать, по тому, что от него осталось. На нем больше нет прилавков с торговцами, только постоянно околачиваются курильщики, смотрящие на воду. Дети играют в догонялки на ступеньках, а на волнах качаются гондолы. Люди сплетничают о моей сегодняшней битве, о моем небольшом восстании против Нерона де Луки. Я болтаю с парой друзей, знакомых и соседей, которые хлопают меня по плечу и говорят, что я славно сражалась.
Венецианские прокурации – три здания на площади Сан-Марко, построенные в XII в. и предназначенные для размещения рабочих кабинетов и личных апартаментов прокуроров. Прокураторы Венеции и служащие были самыми влиятельными после дожа людьми.
