направлению ко мне.
– Куш-шать… книги… еще… те ску-ш-шал уже…
Понятненько. Малыш питается субстанцией, адекватной его морфической структуре. Он ест не материальную, а ментальную ткань книги. Интересно, что ему сейчас полезнее всего для правильного роста и развития?
Оказалось, басни Крылова в самый раз. Букс, порыскав по хранилищу, остановился у нужной полочки, вскарабкался на нее и приник к книге, как младенец к материнской груди. Мне послышалось его довольное урчание.
– Смотри, не переешь, – на всякий случай предостерегла я.
– Не-э… А вос-с и ныне там! – удовлетворенно прошепелявил бумажный младенец, спрыгнул с полки и поковылял дальше, распространяя вокруг себя еле слышное шуршание.
Я медленно шла за ним, пребывая в состоянии легкого шока. И мне понятно, почему крыса, обычная, неволшебная серая крыса, неожиданно выскочившая из-за книжного шкафа, увидев нас, замерла, а потом мягко осела в обмороке. Ну надо же, какие нервные крысы пошли…
Букс тоже слегка испугался и поспешил прижаться к моим ногам.
– Это кто?
– Крыса. Зверек такой. Не бойся, она тебя не тронет. Лучше скажи, что мне с тобой делать?
– Не есть, – твердо прошептал макулатурный.
– Да я и не собиралась. Просто думаю, где же ты будешь жить, чем питаться…
– Сдес-сь. Все сдес-сь. – Он обвел ручкой темные стены нашего депозитария. – Еда, дом… Хорошо. А ты – гос-споша. Ты защитишь.
Дверь в хранилище медленно приоткрылась, и опасливый голос спросил:
– Вик, ну как, ты крысу обнаружила?
При звуках этого голоса Букс резво, насколько позволяла его хрупкая конституция, подскочил и с шелестом скрылся на полке с книгами Набокова. Ох, не рановато ли ему… От одной «Лолиты» такое в детском организме начаться может…
– Крыса в обмороке лежит, она больше вас испугалась, – громко ответила я. – Сейчас вынесу.
– Ой, не надо. Пусть она, как очнется, уйдет куда-нибудь.
– Ладно, я так ей и передам.
Я склонилась над не подававшей признаков жизни крысой и щелкнула пальцами:
– Луер-апироген-донормил!
Крыса очнулась, встала на задние лапки и с укором поглядела на меня. Затем, окончательно придя в себя, торопливо умотала с глаз моих долой.
– Букс, – тихонечко позвала я. – Ты не высовывайся, а я иногда буду тебя навещать и даже приносить гостинцы.
Ответом мне было тихое удовлетворенное шуршание. Я пожала плечами и ушла из хранилища, решив отложить поиски нужной мне литературы на потом.
…День близился к закату. Легкие весенние сумерки вползали в библиотеку. Видимо, они были перенасыщены теми апрельскими феромонами, которые заставляют кошек штурмовать чердаки многоэтажек, а скромных работниц книжного дела томиться непонятной тоской. Я неизвестно зачем отправилась в читальный зал и увидела картину, потрясшую мое, ставшее чересчур сентиментальным, сердце. Возле кабинетного
