ушам, воскликнул мистер Уотерман.
Он достал платок и вытер лоб.
Вайолет могла бы сказать: «Ну конечно, глупый вы человек. С чего это я стану работать бесплатно? Вы хоть знаете, что я ем на обед? Знаете, что я вообще не ем горячего? Платья уже висят на мне, как на вешалке, потому что я исхудала как щепка, а на новые платья у меня нет денег. Мне приходится выбирать: сходить в кино или поесть. Дополнительных доходов у меня нет, также нет и мужа, который содержал бы меня, а мои сбережения тают не по дням, а по часам. Часто я думаю: что же я стану делать в старости, когда не смогу больше работать? Но я не смею просить денег у брата, потому что хочу сохранить с ним добрые отношения, чтобы иметь возможность положиться на него и его детей, когда стану старухой!
Но ничего этого Вайолет мистеру Уотерману не сказала.
– Я ведь, в конечном счете, сберегу для компании деньги, потому что не придется платить третьей машинистке полное жалованье, – проговорила она.
– Да-да, думаю, вы правы, – секунду подумав, признал мистер Уотерман, и его недовольство постепенно улеглось.
Но когда Вайолет предложила поднять ей и Морин жалованье на четыре шиллинга в неделю каждой, начальник рассердился снова. Он продолжал злиться, слушая Вайолет, пока она терпеливо выкладывала ему свои расчеты.
– А вы все хорошо продумали, мисс Спидуэлл, – пробормотал мистер Уотерман, ему эта идея явно не понравилась.
Но Вайолет несколько раз напомнила ему, что они сэкономят на жалованье Олив, минус повышение зарплаты, учитывая то, что они с Морин станут работать более эффективно. Наконец мистер Уотерман неохотно согласился послать эти соображения в докладной начальству в Саутгемптон.
– Но, мисс Спидуэлл, если вы не возражаете, я напишу, что эта идея пришла в голову мне самому, – хмурясь, добавил он. – Не представляю, что скажет руководство, узнав, что у девушек в голове такие… прогрессивные мысли.
Быстрого ответа Вайолет не ждала, рассуждая так, что мистеру Уотерману понадобится неделя или даже две, чтобы привыкнуть к ее предложению и в каком-то смысле сделать его своим. Она была не против, пускай, если ее ждет повышение жалованья. В тот вечер, сидя в гостиной и слушая по радио Грейси Филдс[7], она мечтала о жареном мясе.
Поэтому Вайолет очень удивилась, когда через пару дней мистер Уотерман появился у них в комнате – они с Морин как раз печатали документы – и объявил, что начальство в Саутгемптоне согласилось передать им работу Олив с месячным испытательным сроком.
– И с прибавкой в четыре шиллинга в неделю? – спросила Вайолет, она не могла не задать этого вопроса.
– Да-да, мисс Спидуэлл, с прибавкой в четыре шиллинга, – с утомленным видом ответил мистер Уотерман, словно представил себе, что такого рода вопрос ему задает жена или дочь.
Он ушел, и они молча продолжили печатать. Потом Вайолет украдкой бросила взгляд на Морин – та улыбалась.
Повышение
