попросту берегу сырьё! Треть – тесто, треть – опилки, треть – тесто из опилок!
– Мон Шер! Ваши ватрушки с перепелиным яйцом отвратительны. – Господин, подхватив из собственного рукава огрызок булки, сжал его в кулаке и швырнул в угол. На него с визгом напала стая крыс.
Толстяк бросил взгляд на крыс. Спустя мгновенье шайка уничтожила хлебную корку и исчезла, оставив кровавую лужу. Толстяк вернул растерянные вспотевшие глаза на Господина.
– Да кто же тот дурак, что не наживётся на моём месте?
– Вот дураки! Нескромные позорные затраты на искусность! Что это за убыточное желание – быть лучшим? Удовлетвори моё любопытство, гадёныш! Недавно я познакомился с вашей национальной мудростью… Как же… Мой Патриам, повторите, как вы сказали? – Господин поднял палец в знак Лакею.
– Понт-с дороже денег!
– Да-да, точно! Так, извольте, в чём же тот самый понт-с? – Господин щёлкнул пальцем. Лакей подхватил:
– Делать говно-с!
– Да! В чём понт-с делать говно-с, Мон Шер?
Толстяк от неожиданности замер на минуту и вдруг выпятил пузо.
– Какое моё дело, чем крыс потчевать?! Когда б они деньжата заплатили за объедки? Раз они сами любят это самое… Как вы?
– Говно-с!
– Да! Говно! С… Так вот, поделом им, кретинам без образования и вкуса! Раз не умеют отличить зёрна от плевел, пускай подавятся! Авось помрут и свет от глупых туш своих избавят! А я умный! Я жутко умный! – Толстяк выкатил глаза и раздулся до такой степени, что сам стал похож на здоровенный кусок теста с двумя перепелиными яйцами на месте глаз.
– Ну-с, мой Патриам, с Творцом Говна у нас, пожалуй, всё. С вашего позволения, мы удалимся!
– Дорога фиолетовой скатертью, судари! Что за чудной народ!
В дверях Господин вынул часы и, не оборачиваясь на Толстяка, шепнул Лакею:
– Злорадствует?
– Да, Господин!
– Боится? Почуял пузырьки страха в своих кишках?
– Да, Господин!
Господин дёрнул за еле заметную цепь и раскрутил стрелки с невероятной скоростью.
Толстяк кашлянул. Схватился за горло. Стал кряхтеть.
Цепь размоталась и испарилась. Стрелки встали. Толстяк упал фиолетовым трупом.
Цех
Посреди кабинета в алом замшевом кресле восседал Господин. Изумрудный свет лампы обливал тёмный пурпурный ковёр странным бежевым пятном, чёрные громоздкие шкафы были битком забиты редкими книгами. Здесь было уютно в одиночестве. Позади кресла на глянцевом чёрном столе мерцала и переливалась куча сувениров из разных эпох: затёртый жемчуг на тонкой, сложенной кольцами цепи; светящиеся кристаллы, древние каштановые идолы, фарфоровые клоуны; перья из белого золота и серебряные чернильницы, полные голубых кровей умерших королей и графов. Все сувениры были выложены змейкой: всякое украшение подавало руку следующему за ним. Завершающими новый ряд чудного змея, вероятно, будут часы…
Господин
