руки-ноги вязал, угрозал убить.
Александр не слушал эвенка, он принялся собирать ружьё.
– Патроны есть? – прокричал он.
– Есть, есть, – пролепетал Иван. – Сисас моя даст патрон.
Кацапов собрал ружьё, вогнал патрон и побежал к реке. Григорий устремился за ним. Через минуту они были уже на берегу. Грабитель успел стащить лодку, выгреб на середину реки и находился примерно в ста метрах вниз по течению.
– Надо догнать его, Сано! – возбуждённым голосом крикнул Надеждин. – Уйдёт же эта сволочь!
Друзья побежали вдоль реки. Вскоре они были на расстоянии выстрела и остановились. Бежать на опережение было невозможно, поскольку равнинная часть берега закончилась, начиналась скалистая гряда. Карабкаться на неё было бессмысленно.
Кацапов вскинул ружьё, выстрелил. Юрий успел лечь на дно лодки, заряд дроби не задел его. Потом он высунулся из-за борта, сделал ответный выстрел. Он тоже не попал в преследователей.
Ружейный поединок закончился ничем. За время перезарядки ружья и четырёх выстрелов Александра быстрое течение унесло лодку далеко, и она стала недосягаемой.
– Тьфу! Ушёл-таки, гад! – с досадой сплюнул Кацапов. – Уплыло наше золото.
– Как же так, Сано? – простонал Григорий. – Горбатились, горбатились мы с тобой, столько выстрадали, и – всё коту под хвост…
– Ладно, не ной, – со злостью сказал Александр. – Живыми остались – и то хорошо. Зарплату у нас пока никто не отнял. Её нам переводили на счёт регулярно. Доберёмся до Якутска – получим всю сумму сразу. Не такие уж мы с тобой и бедные, Гриня.
– На зарплату мне дом не построить, Сано, – продолжал канючить Надеждин, понуро плетясь за Кацаповым. – И хохлушки не видать. И свадьбы не состоится. Всё пошло прахом…
– Да не вой ты, как баба у погорелого дома! – не выдержав, вскипел Кацапов. Он был взвинчен до предела, но не подавал вида, держал клокотавшее в нём отчаяние внутри себя. Нытьё Григория подлило масла в огонь.
– Дёрнись мы в юрте – и даже зарплата сейчас была бы уже не нужна! – добавил Александр рассерженно. – Её даже никто не смог бы получить! Прикопал бы нас с тобой Иван где-нибудь здесь и всё, Гриня! Неужели тебе это непонятно!?
Надеждин помолчал некоторое время, затем вновь запричитал:
– Ну ладно бы, самородок он забрал, это ещё куда ни шло. Он нам не принадлежал. Но ведь песочек-то мы собственноручно намыли! Горбатились без выходных, ночами! Обида берёт меня, Сано.
– Заткнись, или я тебя сейчас пристукну! Что ты оплакиваешь своё золото, как покойника? Ты ещё рехнись у меня на этой почве! Оставлю здесь на Алдане и ничуть не пожалею! Ты меня понял!?
– Да понял я, Сано, понял.
– Ну, вот и хорошо, коли понял. И чтобы я не слышал больше твоих страданий.
Они вернулись к юрте, их ожидал старик-эвенк.
– Убил геолога-товарися Юрку? Алдану отдал?
– Ушёл твой
