хотят говорить, и слова не вытащишь, или напустят такого туману, что сам не рад будешь, что спросил. И – «мисси», не «госпожа», исключительно аларийский вариант обращения к юным незамужним леди, значит, тема важная.
Про проверку Нэнс знают наверняка уже все. Я до сих пор не понимаю, как работает этот их коллективный аларийский разум. Но то, что знает один алариец в поместье, всегда знают все.
– Наши волнуются. Не раз и не два были попытки убрать воспоминания.
Я резко затормозила и бросила острый взгляд на мастера.
– И у меня. – Ликас спокойно пожал широкими плечами. – Не самих, нас не трогают, вы же знаете. Другие. То разговора не помнят, то ленты потеряли, то куда-то ларь из-под муки делся. Вчера, в вечерней смене… Гая знаете? Так вот, он забыл, что племянницу Маги на свидание звал после склянок.
Да уж, если можно поверить в мелкие совпадения, то племяшка Маги имела настолько впечатляющие формы, глядя на которые исходило слюной все мужское население поместья младше ста, что забыть про свидание с такой красоткой…
– Как давно?
– Да почитай уже пару зим как. Разбираться начали, так и припомнили, самое раннее по весне было, когда старую запруду унесло. – «Как раз тогда, когда вам мастера-наставника Виртаса из столицы выписали», – невысказанные слова повисли в воздухе.
Ликас никогда не называл Виртаса наставником. Максимум – «мастер» и «сир», и то с определенным высокомерным превосходством, свойственным всем аларийцам.
– Мисси, вы же знаете, мы-то все помним, даже если забыть хотели. Матушки вашей, мистрис Релии, почитай, десять зим как нет, а ровно вчера все было. – Ликас вздохнул.
На самом деле я давно подозревала, что он тайно и безответно был влюблен в маму. И потом эта любовь плавно и естественно перешла на меня. Без всяких моих заслуг. Иначе в чем причина такого особого ко мне отношения?
– Видел кто?
– Действуют всегда со спины, и мелькало там пятно темное, но не разобрать ничего. И дядя ваш несколько раз после разговора со Светлым вашим сам не свой был. Распоряжения забывал, райхарец застаивался…
А вот это уже серьезнее. Но дядя? С силой трибуна восьмого круга? У кого хватит власти провернуть такое? И как обошли клятву о служении роду? Как?
Единственные, кто не приносил клятвы именно Блау, это слуги тетушки и они сами. Если предположить, что гипотетически, только гипотетически, среди них есть кто-то с девятым уровнем, а чтобы насильственно вмешиваться в сознание трибуна восьмого, нужен трибун девятого, это запредельный уровень… Да нет, это бред. Великий, вразуми!
Одно дело стирать воспоминания слугам. Слугам…
– Слуги из наших или…
– В основном из наших. Из пришлых пара всего.
Наши – значит, приносили клятву Блау. Что это значит? Значит, при попытке причинения вреда роду последует наказание.
А при чем тут воспоминания? Видели что-то лишнее? Не помнишь, что видел что-то
