И где ж ты живешь?
– Да где придется. Вчера вот ночевал на заброшенном заводе в трансформаторной будке. Завод давно не работает, бросили его хозяева и рабочих разогнали. А трансформатор до сих пор фурычит, шумит. Но мне он спать не мешал. За завод только обидно. Брошенный всеми, прямо как бомж последний.
– Нормально ты, похоже, устроился. Не хуже, чем у нас в подвале. Там и трубы горячие есть. Когда холодно, всегда согреться можно. Одна беда, когда на первом этаже в унитаз что-то смывают, шум над самой головой стоит. Я всегда просыпаюсь. А так в подвале нормально. Компания подходящая. Выпить всегда кто-то принесет.
– Я не пью.
– То-то у тебя физиономия черная. Мы все не пьем. Только не умываемся. Оттого, как сами говорим, и морды у всех такие негритянские.
– У меня это южный загар. Пустынный.
– Из Средней Азии, что ли, прикатил?
– Слабо у тебя с фантазией. Хуже, чем из Средней Азии. С Ближнего Востока. Там загар хороший. А потом на него еще и горный лег. Он всегда черного цвета. Любого человека в негра превращает.
– Вот это ни хрена себе! Далеко же ты, бомж, забирался. Так ты издалека?
– Нет, я отсюда. – Откуда именно, он уточнять не стал. – Издалека домой вернулся. Только и сам думаю, и тебе советую друга подобрать и шагать отсюда. Видел тетку в белом халате? Она пошла ментов вызывать. Сейчас подъехать могут. Лучше нам убраться подальше.
– И квартира, стало быть, есть, коли вернулся, – не обращая внимания на предупреждение, продолжил расспросы Гоша.
Полиции он, похоже, не сильно опасался, знал, что там с бомжами возиться не любят. Покатают на машине, протокол составят и отпустят. Даже штраф выписывать не будут, потому что как с бомжа его взять?
– Была когда-то квартира.
– И жена.
– Тоже была.
– И дети.
– Дети с первой женой остались. Они про отца уже и вспоминать забыли, думаю.
– Хорошенькое дельце. Настоящая бомжовская история. Теперь ты, значит, стопроцентный бомж. Наш человек. – Парень явно чему-то радовался.
– Я не просто бомж. Я – интербомж. Чтобы в Москву вернуться, мне пришлось три кордона перейти. Пешим ходом, под носом у погранцов. Они обычно дальние рубежи просматривают и берегут, а у себя под носом плохо видят. Я схитрил и прошел. Позавчера еще добрался. Денек отдохнул, отоспался. Теперь, со свежей головой, буду думать, как мне легализоваться. А сделать это надо обязательно. Я не намерен всю жизнь бомжевать. Вдобавок у меня, в отличие от тебя и твоего напарника, и документы есть. Короче, время не теряй, бери своего Кирилыча под руку, пошли отсюда. Менты сейчас подкатят. А мне с ними встречаться пока еще не резон. Боюсь, что рановато.
Василич сам понимал, что слишком много болтал. Но он достаточно много общался с бомжами, перенял их манеру говорить, хвалиться.
Старик Кирилыч тем временем уже начал шевелиться. Человек в камуфляже и Гоша взяли его под руки, подняли и поставили
